Труханов подождал немного, стараясь не слишком навредить служителям Мельпомены своим присутствием, но не получив удовольствия от просмотра, потому, что ничего из спектакля не понял, достал своё служебное удостоверение.

Сильно взвинченный режиссёр не слишком обрадовался его визиту. Но подтвердил, что посылал помощника к Темниковым и тот привёз сумку с реквизитом, любезно закупленным Вадимом на свои деньги. Здесь режиссёр слукавил: эта сумка — презент от Дмитрия Антоновича была специально укомплектована деликатесами ко дню рождения жены режиссёра. Да и было это в ноябре. Но и об этом режиссёр тоже почему — то умолчал.

В первый раз в жизни Евгений пожалел о том, что он всего лишь обычный человек, а не провидец. Ещё один день — коту под хвост!

— И всё же как — то уж очень охотно Темников расстался с жизнью, — размышлял Труханов. — Ведь он не сентиментальный поэт — алкоголик! Чтобы столько нахапать, одного везения мало. Тут нужен ум, изворотливость, хитрость, наконец — жадность и твёрдая воля. И стойкий иммунитет к жалости вообще и состраданию по отношению к другим.

— Начнём всё с начала, — Евгений взял ручку и чистый лист бумаги. — Что же нам известно?

Труханов посмотрел на лист и написал на нём ответ крупными печатными буквами: Ничего!

Если это действительно было самоубийство, то, чтобы решиться на него, человек должен оказаться у последней черты!

Что тогда могло оказаться последней каплей?

Его работа, то есть его дело, — продолжал писать Труханов. — Опять ничего!

Как ни старалась Клара Степановна напустить тумана на деятельность фирмы, Евгений выяснил, что и выяснять там было нечего. И налоговая была не в обиде. И те, кто на окатах — не спалились! И Темником был принципиальным человеком до определённой суммы.

Возможно, и были какие огрехи, то не столь важные, чтобы из — за них сводить счёты с жизнью.

Что — то накосячил по жизни?

Так у него денег выше крыши и уже давно ни для кого не секрет, что сейчас у нас рыночные отношения: всё продаётся и всё покупается и все проблемы с помощью денег чудесным образом разрешаются сами собой.

Может ностальгия заела?

Её он уже должен был перерасти. И не сорок лет ему было, когда обычный человек вдруг неожиданно оглядывается назад на свою прошлую жизнь и нередко ему становится страшно! И возникает вопрос: — А что же будет дальше? Иногда не разрешимый!

Нет, Темников был уже состоявшейся личностью.

— Вадим занаркоманил?

И что с того? В их кругу это уже не беда, а определённый статус.

Всё же здесь должен был присутствовать ещё какой — то фактор! Или фигурант! А какой? Этого Труханов не знал и никак не мог его вычислить.

Возможно, что — то круто изменилось в окружении Темникова. Или рядом появился кто — то совсем не тот — чужой?

После его смерти с работы уволилась его секретарша — Кошкина Валентина. Но существенно ли это? Хотя у этой фрау Валентины не забалуешь! А тут такое чрезвычайное происшествие!

Все — таки надо будет проверить прежнее место работы Валентины Кошкиной.

— Евгений Витальевич, у вашей глубокой меланхолии ноги растут из уже выработанного вами определённого стереотипа мышления, который необходимо поломать. Вам надо немного отвлечься на посторонние темы. Серьёзно! — доставал Труханова Алексей, в конце рабочего дня появившийся в отделе. — Вот, к примеру: в общественной жизни вы не несёте никакой нагрузки. Поэтому предлагаю вам из чувства сострадания и для разнообразия бытия проводить домой Елену Юрьевну, а то её из — под накряканных под завязку сумок совсем не видно.