— Съездим, после работы, — пообещал Труханов.

— Только, будьте так добры — не забудьте про своё обещание, — не отставал Алексей.

— Да разве такое забудешь? — усмехнулся Труханов.

Сильно хотелось курить. Тимур осторожно проскрипел рассохшимся паркетом до кухни. Сегодня был тот редкий случай, когда дочь ночевала у него. И он боялся её разбудить. Это не было визитом обычной вежливости. Просто сюда ей было ближе добраться с очередной дискотеки.

— Со следующей зарплаты начну ремонт, — в который раз мысленно помечтал Тимур.

На эти мысли его пробивало всякий раз, когда у него гостила Наташа. Но потом она опять надолго исчезала и всё оставалось по — старому.

Тимур уселся на подоконник и, закурив, уставился в окно.

По засыпанной за ночь снегом улице грохотала снегоуборочная машина, а тротуар дворники с захапистыми деревянными лопатами делили с первыми прохожими.

— А зимою так сильно хочется вишни, — с тоской процитировал Тимур японское трёхстишье. — А может просто не хватает маминого вишнёвого варенья? — мысленно добавил он.

И тут же странная тоска засосала под ложечкой. Прямо как в ту ночь, когда Инна притащилась домой пьяная и с каким — то амбалом.

— На улице непогода, хороший хозяин собаку из дома не выгонит, так что Лёвчик останется ночевать у нас, — заявила она с порога.

И они удалились в спальню, разрешив Тимуру разделить с Наташей детскую комнату, или спать на диване в гостиной. А Тимур застыл и ещё долго стоял со сжатыми кулаками. Потом пошёл на кухню и зачем — то открыл холодильник. На глаза ему попалась начатая бутылка коньяка, но он этого не понял.

Немного пошарахавшись, они заснули, а Тимур всю ночь просидел на кухне на подоконнике, глотая горечь бесконечных сигарет и бессильных слёз. Под утро он решил включить газовые камфорки, забрать дочь и уйти. Он знал, что проснувшись, Инна обязательно закурит. И тогда произойдёт взрыв! Ему тогда было так больно, что он и даже не вспомнил про своих, ни в чём неповинных, соседей.

— Надеюсь никто не умер? — спросила Инна, когда её любовник ушёл. И замолчала, вовремя заметив вспыхнувший в глазах мужа гнев, помутивший его разум.

Тимур не смог сдержаться. Он схватил жену за горло, решив раз и навсегда придушить это подлый организм.

Инна тогда даже не пикнула, стойко выдержав экзекуцию. Наверно поэтому Тимур освободил свою хватку. Но больше ничего подобного она себе не позволяла.

— Пап, отвези меня на машине, — услышал Тимур заспанный голос дочери. — У меня каблук шатается.

— Тогда вставай, солнце моё, а то из — за пробок опоздаешь в школу!

— Не опоздаю, мне к третьему уроку.

— Но ты же говорила, что ко второму, — вспомнил Тимур.

— Ну, может и ко второму, я никак не припомню, — нудила Наташка.

— Спать надо пораньше ложиться, — Тимур запоздало принялся воспитывать дочь. — Я в твои годы по дискотекам не шлялся!

— Знаю: в мои годы ты шарился по подворотням, — всё больше наглела Наталья.

Тимур ошеломлённо посмотрел на дочь. Наташка хамила отцу, но её лицо не выражало никакого смущения. Что ж поделать? Как говорит их класснуха: переходный возраст. И не полная семья! А точнее — она, да бабка.