— Да возраст здесь не главное! В том — то и дело, что Темников был далеко не мальчик, а очень состоятельный men! И донорством могло стать его немалое состояние! — гордый своей версией Алексей закончил свой рассказ на сильных эмоциях.

Труханов и Елена Юрьевна молчали, глядя на раскрасневшуюся от возбуждения физиономию Зеленина.

— Ну? — не выдержала Елена Юрьевна.

— Коню понятно, что всё захапал Лаврищев! И так умно всё обстряпал, что фирма, недвижимость и все денежки теперь его, а Темников не присутствует! Ведь ни для кого не секрет, что некоторые особи, имея мещанский характер, для того чтобы разбогатеть не гнушаются никаким коварством! Возможно, здесь не обошлось и без Серого кардинала! — подытожил Алексей пространную мысль.

— Коню — то может быть и понятно, — не очень энергично согласился Труханов. — Но его понятия к делу не пришьёшь! Хочешь копнуть под Лаврищева — вперёд! Тебе, как говорится, и лопату в руки! Я и так рою в меру сил. Только в этом случае и экскаватор не помощник! Если только себе любимому могилку подготовить?

Евгений чуть было не проговорился про, преследующую его уже несколько дней, серебристую иномарку. Боясь прослыть параноиком, он хотел поначалу убедиться в том, что к нему действительно кто — то привязал «хвост».

— Эх, Евгений Витальевич, умеете же вы обломать неожиданные идеи, — сник Алексей, включая электрический чайник, чтобы хот чайком подкрепить свои впустую израсходованные, силы. Ведь не за водкой же идти?

— Тебе, Лёшик, вчера, похоже, не только идеи обломали, но и рога? Где нарвался — то? — спросил Труханов, когда Елена Юрьевна вышла за водой для поливки комнатных цветов, которых она развела в отделе чуть меньше, чем в оранжерее.

И вообще Елена содержала кабинет в идеальной чистоте и давала разгон уборщице, если что — то было не так. Может для Евгения это было важно, потому, что дома у него самого так не хватало женской руки?

— Да, так — издержки творчества, — поскромничал Алексей, по — началу не захотев вдаваться в подробности.

— Ну не стесняйся — рассказывай, что ты такого натворил? Или пока только одни потуги? — не отставал Труханов.

— Вот честно, Евгений Витальевич, с кинокамерой я вчера был. На дне рождения одной тёлки. Она москвичка, но снимает квартиру, чтобы жить отдельно от родителей. Они типичные зануды.

Мы вчера так нормально позажигали, — от приятных воспоминаний на подбитом лице Алексея расплылась глуповатая, счастливая улыбка.

— Потом гости стали дружно отваливать. И прямо под занавес на тебе — звонок в дверь! Настойчивый такой. Это её родители припёрлись. Такие сердечные люди: я так понял, что если бы я при них от страха окочурился, то в утешение дочке похоронили бы они меня пышно! А так пока телевизор — плазму ей в подарок привезли.

Ейный папа заставил меня эту плазму на стенку повесить, а мама сделала мне ручкой и пошла на кухню мыть посуду.

Ну, я понял, что сегодня у меня здесь полный облом и ушёл. С расстройства заблудился даже. Метро не видно, а я замёрз. Смотрю какое — то заведение. Ну, я и зашёл.

— За бабой! — перебил его Труханов.