Но Вера уже вежливо выпроваживала надоевшего ей гостя, ссылаясь на плохое самочувствие. Время было позднее, пора было принять таблетку снотворного и лечь спать. Без него она не засыпала вот уже которую ночь. Не помогал даже алкоголь.

Тимур покинул мягкий диван и медленно пошёл к двери. На пороге он остановился в надежде, что Вера всё же окликнет его и разрешит ему остаться. Но она была полна решимости запереть за ним дверь на все замки.

Фееричная радость несостоявшегося пылкого любовника покинула Тимура в тот момент, когда, флегматично спускаясь по ступенькам полутёмного подъезда, он случайно спугнул чувственно целовавшихся малолеток. Они быстро отпрянули друг от друга на пионерское расстояние, но, не признав в Тимуре никого из своих взрослых знакомых, опять обнялись.

— Но всё же она мне не отказала! — эта мысль несколько окрылила Тимура. — Она необыкновенная женщина! И я никому не позволю плохо отзываться о ней! Никому!

Любовь к Вере решительно затмила всё остальное. Она стала единственным смыслом жизни Тимура.

— Мне бы только глядеть на тебя, видеть глаз злато — карий омут.

И, чтоб прошлое не любя, ты уйти не смогла к другому, — цитировал Тимур стихи Есенина, на последних ступеньках Вериного подъезда.

И, посыпавший колючий, снег теперь не казался ему таким уж колючим и подмерзающий тротуар был не слишком скользким.

Владелец похоронного агентства под скромным названием «На Рай!» некто Самохин вечером пошёл выгуливать собаку и домой не вернулся. Через три дня его встревоженная жена Самохина Любовь, как и полагается по закону жанра, подала в милицию заявление о пропаже любимого мужа.

— Тебе, как повелось, Любовь, а я — в народ. Так что по коням и погнали!

Труханов выставил из теплого кабинета на мороз приунывшего, Алексея: — Сделай довольное лицо. Не на похороны едешь! Говорят Любовь — баба знойная, мечта поэта! Как раз в твоем вкусе, — разводил Евгений своего опера, пытаясь поставить его не выспавшееся тело на допинг. — Я бы и сам к ней поехал, но я не очень — то верю этому контингенту.

— На созвоне! — хлопнул он по плечу Алексея, вылезая из машины возле пятиэтажного дома, где жили Самохины.

Удачно вышедшая выносить мусор бодрая пенсионерка открыла дверь с кодовым замком и Алексей шмыгнул в подъезд, подставив под гнев бабули Труханова, прикрытого служебными корочками.

Пенсионерка оказалась не только вредной, но и словоохотливой, хотя ничего конкретного по делу не сказала. Такие свидетели из серии «А что случилось!», пытаясь быть полезными, только отнимали время. Ещё раз открыв кодовый замок для Евгения, она с ведром на помойку понеслась шустро, на ходу домысливая полученную от милиционера интересную информацию. Наверно у неё было немало подружек, которых ей необходимо было ввести в курс дела и от них узнать что — либо пикантное.

Обойдя несколько квартир, Труханов разговорил одного, вернувшегося с занятий студента. Оказалось, что тот, три дня назад возвращаясь со свидания, домой, видел, как два амбала что — то загрузили в багажник машины и быстро уехали. А ротвейлер Самохиных погнал за машиной во всю прыть.