Она вошла на кухню в том момент, когда Людмила Григорьевна на барной стойке, разделявшей кухню со столовой, разливала по чашкам чай.

— Ты знаешь, что учудила наша Яна? — Спросила Лаврищева у Ларисы и, не дождавшись ответа, продолжала: — Выложила в интернет свои фотки в стиле «ню». У неё, видите ли, было настроение! Конечно, фигура у неё хорошая, к ней претензий нет. А вот голова? Похоже совсем без мозгов! Она нас так расстроила! И парень, которого мы уже считали её женихом, сразу порвал с ней отношения. Сейчас правда у неё другой бой — френд. Но там ещё всё очень мутно, — Людмила Григорьевна по — родственному делилась с Ларисой своими переживаниями.

Но Лариса её не слышала. Её взгляд упёрся в руку Людмилы Григорьевны, державшей наклонённый к чашке электрический чайник.

Маленькие золотые звёздочки и полумесяц, свисавшие с массивного золотого браслета Лаврищевой, не синхронно покачивались, поблёскивали и позвякивали над золотой изящной чашкой из чайного сервиза, который Дмитрий Антонович когда — то подарил Ларисе.

Тогда у неё был день рождения, который она нарочно замолчала. Ей никого не хотелось ни видеть, ни слышать. Вадим привычно не ночевал дома несколько дней. Лариса сходила с ума. Она тогда решила, что больше не простит мужа. Но легче ей от этого не стало. Где — то к обеду позвонила Юлька, поздравила Ларису, но, будучи в курсе событий, на празднование напрашиваться не стала.

Нервы расходились всё больше и больше и Лариса всё чаще поглядывала на входную дверь, с тревогой вслушиваясь во все шумы. И, когда, наконец, раздался звонок в дверь, она почти рывком распахнула её.

На пороге стоял молодой человек с профессионально поставленной вежливой улыбкой на лице и с большой коробкой в руках. Это был посыльный из магазина.

— Вы, пожалуйста, проверьте: не разбилось ли что? И распишитесь в квитанции, — поставил он коробку на стол.

Вадима в коробке естественно не могло быть и настроение у Ларисы упало в пол.

Вялой рукой она сдвинула с коробки упаковочную ленту с бантом и обнаружила внутри золотой сервиз и открытку с надписью «Любимой дочке Ларисе от Темниковых». Еле сдерживая слёзы, она всё же вытащила и осмотрела чайные чашки, блюдца, конфетницу и заварной чайник. Сервиз был золотой, красивый и изящный. Но надпись — лепку на чайнике «Люби вопреки!» она сочла издевательской!

Она ли не любит Вадима? Это он смеётся над ней!

Еле сдерживая слёзы, Лариса быстро запихнула сервиз обратно в коробку, надвинула на неё теперь уже бесившую её ленту с бантиком и подсунула под неё открытку. А сверху положила пять тысяч рублей и сунула всё это ошарашенному посыльному в руки и, назвав ему адрес фирмы своего свёкора, выставила его за дверь.

— Кому отдать — то? — успел спросить посыльный.

— Секретарю! — истерично выкрикнула Лариса, захлопывая за посыльным дверь.

— Когда — нибудь Ниночка нальёт Дмитрию Антоновичу в эту чашку чай, — злорадствовала в душе Лариса, — и, надеюсь, что он тогда испытает не меньшее удовольствие, чем я сейчас!

Она вымученно засмеялась.

Но Ниночка как — никак была секретарём с шестилетним стажем. Прочтя открытку, она всё поняла и поставила сервиз в стеклянный шкаф с сувенирами и подарками, презентованными Темникову партнёрами фирмы и другими дарителями и никогда им не пользовалась.