— Захочет, захочет, — мысленно повторяла Валентина, — а не захочет — заставим!

А Вера всё кричала и кричала в трубку. Её истерический припадок, был свойственен слабой натуре.

Темников обвёл кабинет помутневшим взглядом и положил телефон на стол. Но телефон зазвонил снова и Дмитрий Антонович получил кодовое слово «Домового ли хоронят?»

Голова Темникова в этот момент стала звеняще пустой и горячей. Его вдруг охватила глубокая печаль, не похожая на обычную грусть или дурное предчувствие. Она заполнила собой всё вокруг, не оставив места для других чувств. Наверно именно это испытывает человек увидевший неизбежность своей смерти.

Дмитрий Антонович слабо застонал, но всё же поднялся с кресла и на ватных ногах пошёл к окну. На мгновение за окном он увидел образ ангела, кружащего среди снежных завихрений. Ангел был маленький, похожий на ребёнка, с крыльями из невесомых снежинок и он быстро рассеялся.

Метель за окном в вечернем сумраке выла, зачаровывала и звала за собой. И сопротивляться этому зову было невозможно.

Темников зачем — то взглянул на часы. Они показывали двадцать один час тридцать минут.

— Пора!

Собрав все свои силы, Дмитрий Антонович шагнул в окно.

В последнее мгновение Темников вроде бы опомнился. Его мозг, подстёгнутый создавшейся стрессовой ситуацией, старался разрешить ситуацию с бешеной скоростью. Чтобы удержать своё тело от падения, Дмитрий Антонович со страхом попытался зацепиться за что — либо. Но смоделированное Пейковым падение уже началось и пальцы Дмитрия Антоновича поймали лишь воздух: проём окна был внушительным.

В следующую секунду Валентина вздрогнула от звона разбившегося оконного стекла в кабинете босса. Она заглянула в дверь. В пустом кабинете вихрем кружились снежинки.

Больше стараясь больше огородить Ларису от общения со следователем, нежели действительно беспокоясь о состоянии своей пациентки, Людмила Григорьевна привезла её к себе домой.

В просторной, шикарно обставленной квартире Лаврищевых было неуютно пусто. Ни Яны, ни Алины дома не было, прислуга тоже уже ушла. И Станислав Кузьмич где — то припозднился. Лишь диковинные рыбки, сновавшие в огромном аквариуме, поддерживали иллюзию жизни.

— Вот шустрые какие! Упорхнули уже, — притворно посетовала Людмила Григорьевна на дочерей. — Ну, ничего, мы и без них можем чаю попить. Я как раз коробочку пирожных на пробу купила. На вид они довольно аппетитные.

Она сняла шубку и любовно оглядела себя в зеркале.

— Правда мой диетолог обнаружил у меня пару лишних килограммов и поставил меня на жёсткую диету: шесть устриц в день и без хлеба, — щебетала Лаврищева. — А, по-моему, регулярный и качественный секс гораздо эффективнее!

Людмила Григорьевна заговорщически глянула на Ларису. Но та промолчала, не желая обсуждать с Лаврищевой такую интимную тему.

Прихватив пирожные, Людмила Григорьевна поспешила на кухню, оставив неразговорчивую гостью молчать вместе с рыбками.

После сырого дня с низкими нахмуренными облаками, чередовавшими дождь со снегом, выпить горячего чая было очень свежей мыслью и Лариса пошла следом.