Идти пришлось порядком, на самую окраину Хонсо. Признаюсь, будь я один, мне и в голову бы не пришло туда забрести, если только не по самому неотложному делу. Она же, молоденькая и симпатичная девчонка, отправилась в аптеку в одиночку.

– Бабушку так любите? – не выдержал я.

– У меня, кроме нее, и нет-то больше никого, – охотно поведала Карла. – Вообще-то следовало бы врача вызвать, но его визит стоит дорого. Бабушка сама настояла, что обойдемся без него. – Она вздохнула.

Наконец мы пришли. Небольшой домишко, палисадник, где только-только вылезла первая зелень. Еще какое-то строение, но уже поменьше, в темноте особенно ничего не разглядишь.

– Зайдете? – предложила Карла. – Если хотите, я вас чаем напою.

Я кивнул: конечно же, отчего нет?

– Только вы… – Она замялась.

– …буду вести себя тихо. Ваша бабушка даже не заподозрит, что у нее кто-то в гостях.

Ждать Карлу на крохотной кухоньке пришлось довольно долго, двадцать восемь минут: от скуки я то и дело поглядывал на свои замечательные часы.

Наконец она появилась.

– Жар как будто немного спал, и она заснула. Только шуметь все равно нельзя, сон у нее чуткий, – возясь с примусом, сообщила Карла.

– Как скажете. Хотя, признаюсь честно, удержаться мне трудно будет: люблю по ночам устраивать пляски под барабан в домах, где живут старенькие больные бабушки.

Потом мы пили чай, заговорщицким шепотом болтая обо всем на свете, и испуганно замолкали, когда откуда-то из-за стены доносились звуки ворочающейся во сне бабушки, а иногда и ее всхрапы.

Ну а затем случилось то, чего мы хотели оба, и, подозреваю, что больную бабушку мы все же разбудили. Да чего там, разбудили совершенно точно, я в этом просто уверен.

– Все-таки она у тебя замечательная, – шептал я хихикающей Карле на самое ухо. – Другая бы тревогу подняла: мол, в дом бандиты влезли!

Ну да: когда у нашего ложа подломилась ножка и оно завалилось набок, грохот стоял еще тот.

– Ты только не подумай ничего лишнего, – уже на полу, куда мы перебрались, убеждала меня Карла в перерывах между поцелуями. – Видимо, ножке просто время подошло. А то скажешь еще – постоянной нагрузки не выдержала.

– Да она с самого начала доверия мне не внушала. Только вошел в дом, так сразу и подумал: ну не выдержит же!

– Ну и как ты мог ее с порога увидеть, если только вошел?! И вообще: как ты мог такое подумать, если в тот момент я даже сама еще не решила, будет что-нибудь у нас с тобой или нет?

Мне пришлось защищаться.

– Я о ней на всякий случай подумал. Посмотрел на тебя – вижу, ты еще ничего не решила. Посмотрел на нее: если все же решишь, ножка точно не выдержит. Пол, надеюсь, не провалится? – осторожно переворачивая Карлу на спину, поинтересовался я, за что был сначала чувствительно укушен, а затем меня начали горячо целовать.

Чтобы не нервировать больную бабушку, я ушел, едва за окнами рассвело. Уже прощаясь, протянул Карле несколько крупных купюр, практически все, что было у меня при себе, и увидел, как она отшатнулась. Глаза ее наполнились слезами, а губы задрожали от обиды.

– Ты сначала выслушай! – торопливо начал я, прижимая к себе Карлу. – Это – за сломанную мной ножку.