– Говоришь, он здесь больше не нужен?
– Нет. – Сесилия выглядела испуганной.
– Понятно.
К дверям Марк шел охотно, вероятно, мечтая как можно быстрее избавиться и от боли, и от унизительной для него ситуации. В прихожей я нахлобучил на его голову какую-то шляпу с розовой лентой на тулье: из всех имеющихся она одна показалась мне мужской, хотя и не совсем уверен. Таким он и отправился за дверь.
Вернувшись в гостиную, я застал Сесилию у окна. Она смотрела на улицу.
– Я не вовремя? – напрямую спросил я.
– Почему ты так решил?
– А что мне еще остается думать? Твой наряд, накрытый стол. Вы сидите, пьете вино. Для полноты картины не хватало только застать тебя сидящей у него на коленях.
«Или того хуже: между его коленей».
– Я именно тебя ждала, когда он заявился без приглашения. И ведь никакого повода ему никогда не давала. Хочешь вина?
– Хочу. Но позже, – подхватив Сесилию на руки, я направился прямиком в спальню, благо дорога туда мне была уже хорошо известна.
– Дурачок, – смеясь, прошептала мне на ухо Сесилия. – Может быть, ты все-таки снимешь свою красивую нарядную куртку?
Глава 12
– Ты сейчас очень похожа на кошечку, – какое-то время спустя заявил я, целуя куда-то в висок Сесилию, уютно пристроившую голову на моем плече. – Красивую такую кошечку, которую так и хочется погладить, а она в ответ замурлычет.
– Мур-мур! – сразу же отозвалась она. – А я и чувствую себя сейчас кошкой, которую досыта накормили чем-то вкусненьким. И теперь лежит она себе на солнышке, и ни до чего ей дела нет.
– Совсем-совсем ни до чего?
– Ну не так чтобы уж совсем, – и тут же хлопнула по моей отправившейся путешествовать по ее телу руке. – Кристиан! Имей совесть: я же завтра с постели подняться не смогу. И вообще, давай чего-нибудь выпьем, а то даже в горле пересохло. А заодно поговорим: есть у меня к тебе пара вопросов. – Она посерьезнела: – Боюсь, теперь у тебя будут проблемы. Этот Марк… ты бы знал, чей именно он сын!
– Главное, чтобы проблем не было у тебя, – отозвался я.
Чьим бы сынком он ни был, этот Марк, вряд ли от него стоит ожидать неприятностей больше, чем от Венделя, который меня убьет. Или от ангвальдского правосудия, которое вынесет мне смертный приговор. Возможно, казнь даже будет публичной, если либералы своего все же добьются. Тогда ротозеи увидят, как сначала мою голову просовывают в петлю, а потом выбивают у меня из-под ног табуретку. Или что там у висельников выбивается из-под ног? Еще несколько дней назад я бы, вероятно, обеспокоился, но не сейчас, когда бояться мне следовало совсем другого. И я вдруг поинтересовался:
– Сесилия, у тебя нет дома визора? Или ты его где-то прячешь?
– А что, ты хотел с кем-то связаться? – вопросом на вопрос ответила она, слегка при этом смутившись.
Предполагаю, что она при этом подумала: «Как же, связаться с кем-то из дома самой Сесилии Цфайнер!»
– Нет. Вообще-то мне казалось, что у тебя их должно быть несколько.
С ее-то доходами она и десяток визоров может себе позволить.
– Знаешь… мне становится не слишком хорошо, когда где-нибудь рядом находится хотя бы один из них, – окончательно смутилась она.