Чуть меньше чем за километр от этого самого пруда машина врезалась в трактор. Джим и его отец погибли на месте. В школе передавали жуткую подробность: когда Джима выбросило через ветровое стекло, ему отрезало оба больших пальца.

Их так и не нашли. Вскоре у ребят появилось занятие на храбрость: искать в траве пальцы Джима Келлера.

Нет, будущее не угадаешь. Вот оно – мое будущее, только я себе его в девять лет и вообразить не мог.

Плавая в пруду, я представил себе плывущий надо мной призрак Джима Келлера. Без больших пальцев. Но если Бог есть, он ему мог крылья выдать. И сейчас он может парить во всей вселенной.

Я задержал дыхание, закрыл глаза и нырнул через озеро под поверхностью. Открыв глаза, я увидел только темноту. Потом коснулся дна. И оставался там, сколько мог выдержать.

Не думаю, что кто-то может с какой-то степенью уверенности сказать, когда точно произошла эта трансформация. Но проснувшись утром после того дня, когда я видел утаскиваемую в лес женщину, я понял, что беженцы из Лидса превратились в оккупационную армию. Теперь они просто брали что хотели.

Конечно, к анархии обратилось меньшинство. Тысячи остались законопослушными гражданами. Они жили в лагере на лугу и в назначенный час терпеливо строились в очередь за миской варева, которое с каждым днем становилось все более водянистым. Но это меньшинство (которое вполне было способно расколоть человеку череп, чтобы отобрать яблоко) уже сильно численно превосходило все население Ферберна. И это меньшинство росло.

Когда я вошел в кухню, Стивен протянул мне чашку черного кофе. Банку кофе он спрятал под половицей у себя в комнате – там, где десять лет назад прятал “Плейбой”.

В кухне было темно. Окна и двери мы заставили досками, чтобы дом не грабили каждый раз, когда мы выходим. Не то чтобы от этого было много пользы – мы знали, что в следующий раз, когда мы выйдем, дверь просто высадят. И если на то пошло, скоро они уже не будут ждать, чтобы мы ушли.

– А ты заметил, – спросил Стивен, прикладываясь к чашке, – что не уголовный элемент начал грабежи? Это бизнесмены и профессиональные дельцы. Они беспощаднее всего грабили чужие дома.

Я попытался поддержать разговор, но на самом деле меня не оставляли мысли о том, что должно было случиться с той женщиной. Может, я все-таки мог помочь? Может, если бы я взял ее и ее дочь к себе, с ней бы ничего не случилось. А что с ее дочерью? Ей же не больше четырнадцати, не могли же они…

От грохота в дверь я вздрогнул так, что кофе выплеснулся и обжег мне руку.

Стивен посмотрел на меня:

– Кажется, они опять пришли.

– Грабители?

Стивен взял в руку бейсбольную биту, которую держал около двери.

– Слушайте! – крикнул он. – Вы зря время теряете! Нас уже обобрали начисто. Слышите? Еды не осталось.

Снова стук кулака в дверь.

Я бросил взгляд на нож для разделки мяса. На этот раз они не пройдут.

– Слышите? – крикнул Стивен. – Можете сюда больше не ходить. Ни еды, ни одеял нет. Ничего…

– Стивен? – спросил приглушенный голос. – Это ты?

Я издал вздох облегчения.

– Все в порядке, это Дин.

– Стивен, Рик, впустите меня! У меня важное сообщение от Бена Кавеллеро.