В летной среде любовь к выпивке не поощрялась и не приветствовалась. Максимум, что себе позволяли авиаторы, так это пару стаканов хорошего вина. Все остальное вредно для профессии и может закрыть дорогу в небо.

Идти дальше не хотелось. Вид пьянчуг напрочь отбил желание отметить первое увольнение. Повернувшись к товарищам, Гордеев предложил обсудить дальнейшие планы, стоит ли искать что-то определенное или проще погулять без какой-либо цели? Сам он горячо выступал за то, чтоб пройтись по улочке вдоль реки и посмотреть, куда их река выведет. Настроенный менее романтично Макс здраво рассудил, что таким макаром троица офицеров доберется до родного аэродрома. Речка как раз протекает в полукилометре от ДНСов и столовой.

— Как так?

— Карты иногда смотреть надо, товарищи летчики, — хмыкнул штурман.

С точки зрения Хохбауэра, прогулка по набережной не имела никакого, ни практического, ни развлекательного, смысла. Лучше порасспросить местных и выяснить, где здесь рынок или барахолка. Найти эту зону пещерного капитализма, пройтись по рядам, прицениться. Сравнить цены в магазинах и у продавцов-частников.

— Смотри, не попадись на глаза майору Вайкулису, — пошутил Ливанов.

По мнению старлея, подкрепленному личными наблюдениями и ходившими среди ребят правдивыми, хоть и похожими на легенды слухами, командир БАО с первого дня пребывания во Франции перезнакомился и выпил водки со всеми немецкими завскладами, интендантами, местными барыгами и крупными спекулянтами. Оборотистость майора Вайкулиса уже давно стала притчей во языцех. Причем легенда имела под собой твердую почву и постоянно подтверждалась самим Тойво Вайкулисом.

— Ты сам куда предлагаешь? — очередь остановилась на Ливанове.

— Я? — Владимир задумчиво потер подбородок и отвел глаза в сторону.

Здесь было хорошо. Просто стоять на середине моста, курить и любоваться окрестностями. Наслаждаться скромной красотой выложенных диким камнем берегов речки. Глядеть на текущую воду, проплывающие внизу листья, пучки водорослей. Огонь и река завораживают, невольно притягивают взгляд, гипнотизируют и успокаивают.

Спокойно здесь, на мосту между двух берегов. Спокойно, тихо и умиротворенно. Забываешь, что ты на войне и сегодня ночью предстоит боевой вылет, и если не ты, то кто-то из товарищей не вернется на аэродром.

Если бы не самодовольный гогот немцев и надоевшие маломузыкальные потуги губной гармошки, было бы совсем хорошо.

— Думаю, найти театр, заглянуть на постановку, — пробормотал Ливанов.

— Чего?! — Гордеев и Хохбауэр одновременно схватились за головы — немедленно лечить!

Неизвестно, чем бы дело закончилось, друзья были полны решимости вернуть Владимира на грешную землю, если бы не появление новых действующих лиц. К мосту приближались две девушки. Собравшийся было хватать товарища под белы ручки и вести в ближайшее кафе Дима Гордеев ойкнул и застыл на месте. Голова лейтенанта осталась повернутой набок, а глаза неотступно следили за красавицами.

— Ты чего? — Макс чувствительно толкнул приятеля в бок.

Поняв, что дело нечисто, Гордеев даже не реагирует, Хохбауэр скосил глаза в ту же сторону, что и Дмитрий.