Беседуя о наболевшем, друзья медленно шли посередине проезжей части. Машин в городе немного, всего-то пару штук видели. Если кому вдруг приспичит проехать по этой улице, посигналят. Чай не маленькие.

За спиной послышался топот. Обернувшись, Владимир узрел бегущего за ними Диму Гордеева. Пришлось остановиться и подождать товарища.

— Не помешаю? — первым делом поинтересовался лейтенант, поравнявшись с Ливановым и Хохбауэром.

— О чем речь?!

— Присоединяйся.

Вместо ответа Дима подбоченился и затянул:

В этом весь Гордеев, всегда найдет повод выпендриться. Впрочем, настроение у ребят хорошее. Друзья подхватили песню и, чеканя шаг, двинули вниз по улице. Советские летчики гуляют! Улица почти пустынна. Попавшийся навстречу седовласый месье в белой шляпе с тяжелым чемоданом в руках при виде троицы в военной форме на секунду замер. Затем он перехватил ношу поудобнее и неожиданно резво для своих лет нырнул в переулок. Ливанов заметил несколько озабоченных лиц, глядевших на улицу из-за шторок окон. Ребята отнесли это на свой счет, дескать, местные не привыкли, когда на улицах поют.

Дорогу показывал Макс. Выросший в бывшей имперской столице молодой человек легко ориентировался в переплетении узких улочек города. Направление он угадывал шестым чувством. Вскоре друзья вышли к небольшому парку на берегу протекавшей через город речушки. Мост обнаружился здесь же. Точнее говоря, улица вывела друзей прямо к мостику.

— Кто ищет, тот всегда найдет! — довольно изрек Володя, взбегая на середину выгнутого аркой моста.

— А здесь слишком тихо, как на кладбище, — негромко пробурчал Макс. — Я надеялся найти недорогое кафе. Знаешь, бывают такие в парках, для отдыхающих.

Да, слова Хохбауэра были недалеки от истины, не то место. Узкая полоска деревьев и кустарников, зажатая с одной стороны набережной, а с другой стеной домов. Запущенные газоны, песчаные дорожки, скамеечки и урны — обычное место, где пенсионеры собираются погреться на солнышке, посудачить о том о сем, прогуливаются молодые мамы со своими чадами. Заведений известного назначения здесь не предусматривалось, не было даже уличных разносчиков пирожков и павильончиков с пивом и мороженым.

— А люди гуляют и даже расслабляются, — облокотившийся на чугунные перила Гордеев ткнул пальцем в сторону трех местных обывателей, оккупировавших скамейку со столиком под сенью рябины.

Безмятежные позы французов, активная жестикуляция и стоявшие на столике стаканы в соседстве двух бутылок яснее ясного говорили, что это за народное собрание. Чуть дальше, в полусотне метров от мостика, прямо на асфальте набережной расположилась веселая жизнерадостная компания немецких солдат. До мостика долетали трели губной гармошки.

— Люди отдыхают, но мы так не будем, — изрек Ливанов. — Похмеляются, наверное, — кивнул он в сторону скамейки с троицей французов. Исказившее лицо молодого человека выражение брезгливости прекрасно демонстрировало его отношение к такому отдыху.