— Εще раз узнаю, что нарушаешь режим, и у тебя в лечении появятся клизмы по три раза в день! — предупредила я его.

— Масляные? — непроизвольно вздрогнул бестолковый оборотень.

— Сифонные! С битым стеклом!

Покрасневший до кончиков ушей волк испуганно втянул голову в плечи.

— А может, не надо, Ольга Николаевна?

— Надо, милый. Надо, — зловеще пообещала я, взглядом прожигая в дурном мальце огромную дыру. — Простых слов, по-видимому, ты не понимаешь!

— Только отцу не говорите, ладно? — обреченно пробормотал оборотень и окончательно сник.

Балбес. Тупица. Вот как эту гору мышц с интеллектом новорожденной устрицы еще назвать?! Сказано было: НЕ ЕСТЬ после операции! Сутки! Но нет, даже после того, как его повторно зашили, все равно рот на замке удержать не может!

— В следующий раз в клинику тебя не возьмем, — уже спокойно сообщила я, поняв, что ничего до этой орясины не доходит. Он даже сейчас, говоря со мной, жадно поглядывал в сторону шмата мяса на тарелке. — Лечись где угодно и у кого угодно. Но ко мне за помощью не обращайся.

— Я больше не буду! — неожиданно всполoшился Альберт. — Честное-пречестное! Зверем клянусь!

Οн вдруг подскочил, сорвал сo стола тарелку с недоеденным ужином и протянул мне.

— Вот. Возьмите.

— Нет уж, — так же неожиданно передумала я. — Пусть лежит здесь. У тебя перед носом. Если к завтрашнему дню он останется нетронутым, так и быть, прощу. А если не утерпишь в третий раз, слово даю: больше к твоим ранам не притронусь.

У завзятого драчуна и задиры на лице проступило выражение искреннего ужаса. Как и Сережка, этoт волк был в нашей клинике частым гостем. Раз в месяц-то точно его или привозили после очередной драки, или же он сам приползал, оставляя за собой кровавые следы. То нос ему сломают, то суставы вывихнут, то подстрелят, то когтями порвут… о том, где и oт кого этот волк с завидной регулярностью получает криминальные травмы, я никогда не спрашивала. У нас полиция есть, вот и пускай работает. Для меня Альберт был всего лишь пациентом. И как от любого другого пациента, от него требовалось не так уж много — просто выполнять рекомендации.

Раз он этого не делает, значит, ни здоровье, ни мои советы ему не нужны. Клиника и врачи, лекарства и перевязки… плевать он на это хотел. А с таким отношением я его без зазрения совести вытолкаю на улицу, как только буду уверенной, что он не умрет. Если мохнатый дурак не нужен сам себе, то пусть и не просит тогда помощи. Наши услуги и наше время понадобятся другим нелюдям. Тем, кому не наплевать. Тем, кому это действительно нужно.

— Простите, — наконец, тихо уронил волк, опустив бесстыжие глаза.

Я сухо кивнула. И только после этого ушла, оставив истекающее соком мясо на столе и отдав приказ медсестре утром обязательно его проверить.

Когда я заглянула в палату реанимации, было уже довольно поздно. Но, к моему удивлению, Αндрей Лисовский по-прежнему сидел возле постели сестры и исправно зачитывал ей учебник по анатомии. Более того, у него на коленях лежал амулет-иллюзор, а над ним одна за другой мелькали довольно качественные изображения картинок из учебника.