Вопрос повис в воздухе. Притихшие ребята с подозрением оглядывали соседей, пытаясь угадать, кого конкретно имеет в виду Алевтина Петровна. К себе этот упрек никто не относил.

– Сразу вспомнили, что у вас есть права – быть свободными, независимыми, самостоятельными? – бичевала пока еще неизвестно кого завуч, для убедительности размахивая папкой. – Но вы забываете, дорогие мои, что, помимо прав, взрослая жизнь имеет и не меньшее количество обязанностей. Быковский, я разве не права?

До этого мило улыбавшийся Павел вдруг посерьезнел и внезапно охрипшим голосом ответил:

– Правы, Алевтина Петровна. Вы, как всегда, правы.

Начавшиеся было смешки словно замерзли под внимательным взглядом завуча. Химичка Людмила Ивановна пыталась утихомирить задние ряды, на которых сила взгляда Алевтины Петровны действовала не столь убедительно.

Громко кхмыкнул Червяков, возвращая в актовый зал общее молчание.

– Так вот, об обязанностях. – Завуч пошла по проходу, оставляя за своей спиной ледяную тишину. – Особо непонятливым я советую обратиться к уставу школы. – Она склонилась над Андрюхой Васильевым из 9 «Б», балагуром и весельчаком, отчего тот сразу же вскочил.

– А почему я? – начал было оправдываться Андрюха, нарочито театрально размахивая руками. При этом он поворачивался ко всему залу, демонстрируя жаждущим свое разукрашенное синяками после вчерашней драки лицо. – Я очень даже уважаю обязанности и чту устав!

– Сядь! – Алевтина Петровна крутанулась на каблуках, собираясь пойти в обратном направлении. – Так вот, сие из числа ваших обязанностей: не нарушать нормы поведения в школе, не драться, не бегать, не пропускать занятия!

На этих словах половина учеников потупили глаза, потому что сидеть в школе безвылазно под силу было немногим.

– Значит, так, дорогие мои! – Завуч остановилась около сцены и тяжелым взглядом посмотрела на первые ряды, занятые червяками. – Я думаю, вы уже знаете, что в 9 «Б» произошло ЧП? Драка! Нанесен ущерб школе! Причем сделано это отнюдь не по недомыслию…

– Что?

Вопрос свой Царькова задала негромко, и адресован он был сидевшим с ней рядом. С ее последнего ряда не так хорошо было слышно и видно, вот она и не поняла последних слов. Но за секунду до этого в зале наступила долгожданная для учителей тишина, и Светка со своим «что?» попала как нельзя кстати.

К потолку взлетели довольные смешки, многие тут же забыли, о чем ведет речь суровая завуч.

– Я требую тишины! – взорвалась Алевтина Петровна, доставая из прозрачной папки листок бумаги и потрясая им в воздухе. – Не думайте, что вам это пройдет даром! Все виновные будут наказаны. – Она повернулась к стоявшему неподалеку от нее Сидорову. – И не надо делать вид, что к кому-то это не относится! Значит, так! Если я до конца учебного года еще хоть раз услышу что-либо о девятых классах, многим не поздоровится. Вот, полюбуйтесь! – Она ткнула накрашенным пальцем в сторону Генки. – Сидоров принес мне заявление, в котором он отказывается от посещения школы. Он отказывается! Да еще условия нам ставит! Виданное ли дело?

По залу прокатился шепоток удивления. Как морской прибой, он нарастал, не давая завучу продолжать свою речь.