Вдруг мне в голову пришла идея поиграть в слова, что-то вроде кроссворда; это игра, в которую могут играть несколько человек. Рисуют табличку размером пять на пять сантиметров и все по очереди предлагают какую-то букву. Нужно попытаться скомбинировать двадцать пять букв таким образом, чтобы образовалась самая интересная табличка, которая будет содержать самое большое количество слов. Каждый по очереди предлагает букву из найденного им слова. Когда все клетки таблицы оказываются заполнены, подсчитываются очки (слово из пяти букв «стоит» пять очков, слово из четырех букв — четыре очка, из трех — три, ниже очки не засчитываются). Я уже готовился с триумфом одержать третью победу, когда кто-то, облокотившись о мое плечо, чтобы посмотреть мою таблицу, опротестовал мой счет. Я использовал слово «суб» (английское сокращение для субмарины), и мой товарищ возразил:

— Это не слово, а сокращение. Такие «слова» не засчитываются.

Я ответил ему, что вся американская пресса часто использует этот термин, и что вообще он отвечает ситуации!

Заговорили все разом. Тогда кто-то, видимо, решив, что спор чересчур затянулся, тоном, не терпящим возражения, заявил:

— В любом случае, что бы там ни было… Это последняя партия.

И в этот момент раздался взрыв.

Ошибки быть не могло, хотя звук взрыва оказался иной, нежели я его себе представлял. Просто сухой щелчок, похожий на хлопок дверью, которую резко закрыло ветром, — во всяком случае, ничего, что напоминало бы настоящий взрыв. Торпеда разорвалась ниже ватерлинии, и вода приглушила звук. Корабль слегка задрожал; не было ни удара, ни тряски — просто дрожь. Достаточно, однако, чтобы у меня мелькнула мысль: «Вот оно… прикосновение смерти!».

Фонтан огненных брызг… и тотчас прозвучал сигнал покинуть корабль. Действия, столько раз повторявшиеся на тренировках, на этот раз предстояло выполнить автоматически. Я схватил свой вещмешок, надел спасательный пояс и двинулся к двери. На палубе я увидел захватывающее зрелище: из одной из труб корабля вырывалось огромное пламя, оно поднималось вверх, быть может, метров на двадцать. Горела цистерна с мазутом. Но это был всего лишь мастерски организованный, неожиданный пиротехнический спектакль. Конвой внезапно был освещен, каждое судно направляло свой прожектор так, чтобы указать кораблям сопровождения предполагаемое место субмарины противника. Одновременно крупнокалиберные пулеметы стреляли трассирующими пулями, которые светящимися точками мчались по воздуху. Судя по множеству траекторий, противник окружал нас со всех сторон!

Все мы знали правило — корабль, атакованный противником, покидают. Но наш конвой удирал на огромной скорости, я видел, как его огни мелькают уже где-то вдали. Растерянный, я едва заметил яркий свет, который осветил нас сзади, и в ту же секунду мое сердце сильно забилось: английский корабль, шедший за нами, плавучая бомба, был торпедирован. Не менее минуты он еще плыл, взрыва не было, в противном случае от нашего суденышка не осталось бы и следа, не осталось бы никого, кто бы описал этот случай.