– Постойте, – сказал Трэвис. – Вы хотите сказать, что мистер Обезьяна реален?

– А кто мистер Обезьяна в вашем фильме?

Трэвис подошел к компьютеру и постучал по клавиатуре:

– По-моему, лучший способ ответить на ваш вопрос – это посмотреть кино. Так что устраивайтесь поудобнее, детектив. Начинаем.

Амбер приглушила свет в комнате, и на большом экране появилась заставка «Крейзи Руби филмз» – изображение ломаных осколков, которые, соединившись, образовали кубистский вариант женского лица.

– Логотип – моя идея, – сообщила Амбер. – Он олицетворяет собой все эти несвязанные фрагменты, которые соединяются в единое целое. Символ кинопроизводства, короче говоря.

– Вот, вы это видите? – сказал Трэвис. Он схватил из вазочки горсть попкорна и устроился на полу у ног Джейн. – Эти вступительные кадры стоили нам четырех жутких дней. Первая исполнительница главной роли обкурилась вконец, и мы были вынуждены ее уволить. Пришлось искать ей замену практически за один день.

– Я на этих съемках растянул икру, – пожаловался Бен. – Потом несколько недель хромал. Наш проект был словно проклят с первого дня.

На экране хорошенькая блондинка в заляпанных грязью джинсах шла, спотыкаясь, по темному лесу. Даже без зловещей музыки напряжение было очевидно по ее искаженному страхом лицу и учащенному дыханию. Она оглянулась через плечо, и вспыхнувший свет осветил лучом ее лицо, ее губы, искривленные в гримасе ужаса.

Резкий монтажный переход к другой сцене – та же девушка мирно спит в своей розовой спальне. Титр гласил: «За неделю до этого».

– Та первая сцена в лесу была переносом в будущее, – пояснила Амбер. – А теперь мы возвращаемся на неделю назад, чтобы рассказать, как наша героиня Анна оказалась в лесу и почему она бежит, спасая свою жизнь.

Действие переносится на урок биологии в классе Анны, камера скользит по лицам учеников. Две девочки хихикают и обмениваются записками. Бугай в спортивной куртке сидит со скучающей физиономией, втянув голову в плечи. Бледный и старательный мальчик усердно пишет что-то в тетради. Камера медленно наплывает на переднюю часть классной комнаты и находит учителя. Мужчину.

Джейн уставилась на дымчато-светлые волосы, округлое детское лицо, очки в металлической оправе. Она точно знала, почему на роль учителя был выбран такой актер. Он был как две капли воды похож на Мартина Станека.

– Это и есть мистер Обезьяна? – вполголоса спросила она.

– Может быть, – ответил Трэвис и добавил с иронической улыбкой: – А может, и нет. Не хотим испортить вам впечатление от кино. Вам придется просто смотреть.

На экране ученики вышли из класса и, болтая о том о сем, столпились у своих шкафчиков в коридоре. Здесь был весь стандартный набор персонажей для подросткового фильма ужасов: бугай, застенчивая тихоня, ботаник, зловредная заводила, уравновешенная брюнетка. Брюнетка, конечно, выживет, в фильме ужасов уравновешенные девушки всегда выживают.

Двадцать минут спустя брюнетка потеряла голову после удара топором.

Сцена убийства являла собой замедленное воспроизведение настоящего праздника смерти: при виде бьющей фонтаном крови и отлетающего черепа Джейн заерзала на диване. Господи, неудивительно, что она не любила фильмы ужасов: уж слишком они напоминали ей о работе. Глядя на распростертое на земле в лесу тело брюнетки без головы, она вспомнила точно такое же тело, лежавшее в ванне в Дорчестере, – тело молодой женщины, обезглавленной ее свихнувшимся от крэка бойфрендом. Тот ужас был реален, но тогда ей хотя бы не пришлось видеть процесс. К тому же у нее было и другое преимущество: ее заранее предупредили о том, что ей предстоит увидеть. Предупреждения она обычно получала по телефону: мрачный голос полицейского с места преступления сообщал, что «это какой-то кошмар», и она успевала подготовить себя к будущему зрелищу и к запахам, потому что аудитория патрульных полицейских всегда с любопытством ждала, как с этим справится женщина-полицейский – не вывернет ли ей кишки? Джейн ни разу не дала коллегам повода для злорадства.