В следующее мгновение сразу две молнии выстрелили в Никиту. Парень чудом успел поднырнуть под них, крутанул сальто и сшиб Мебиуса с ног. Тот врезался спиной в стену рядом с лифтом и взвыл от ярости.

– Ты мне надоел! – крикнул он.

Мебиус резко вскочил, его когтистая рука рванула пиджак, обнажив целое сплетение сверкающих пластин брони и тонких проводов, закрепленных на торсе. Никита заметил также несколько миниатюрных переключателей на его правом боку.

Мебиус пробежался когтями по кнопкам и зловеще усмехнулся. Никита вдруг услышал мерное гудение и потрескивание электричества. Он догадался, что секретарь Гордецкого таким образом увеличил мощность своих зарядов.

– Я тебя живьем изжарю! – прошипел Мебиус.

По его хромированной груди побежали яркие сверкающие искры. Наэлектризованные волосы встали дыбом, белки глаз покраснели от напряжения. Искры сверкали все чаще и интенсивнее, в воздухе замерцали электрические дуги.

А затем Мебиус начал швыряться молниями. Теперь это были мощные вспышки, целые букеты молний. Резко запахло озоном. Никита едва успевал уворачиваться. Покрытие пола дымилось и плавилось, несколько дверей разнесло в обугленные щепки.

И тут Никиту осенило.

Выждав момент, когда Мебиус остановится, чтобы немного отдышаться, Легостаев бросился в его сторону и подпрыгнул высоко к потолку. Мебиус тут же выстрелил, – молния попала прямо в датчик системы пожаротушения, закрепленный под потолком.

Датчик сработал. Взвыла тревожная сирена, сверху хлынул мощный поток воды. Наэлектризованного до предела Мебиуса с жутким треском подбросило в воздух. Хлопок оказался настолько сильным, что у Никиты заложило уши. Мебиус бесформенной грудой рухнул на пол и остался лежать неподвижно. Он был без сознания.

Никита кинулся в лифт. На табло горела лампочка второго уровня. Ниже нее находился только третий. Значит, ему туда.

Вскоре Никита уже был в коридоре третьего уровня. Выходя из лифта, он нос к носу столкнулся с Виктором Ларионовым. Тот побледнел от страха, упал на колени и прижался спиной к грязной стене.

– Только не трогай меня, – пролепетал он.

– Где Ольга? – рявкнул Никита и для большего устрашения схватил его когтистой рукой за горло.

– Доктор Греков убьет меня, если скажу.

– Не убьет.

– Конечно-конечно, – тут же согласился Ларионов. – Он попросит Мебиуса сделать это!

– Боюсь, что Мебиус долго не сможет ничего делать.

– Ты… Ты убил его?! – воскликнул Ларионов.

Казалось, он находился на грани обморока.

– А ты как думаешь? – угрожающе процедил Никита.

– Она заперта в четвертом блоке, – быстро проговорил Ларионов. – Тебя проводить?

– Сам найду!

Никита грубо оттолкнул его в сторону.

– На твоем месте я бы убрался отсюда как можно скорее! – рыкнул он.

Ларионов низко поклонился и быстро пополз на карачках к лифту.

Четвертый блок оказался просторным мрачным помещением с высоким потолком. Вдоль стен штабелями громоздились грубо сколоченные деревянные ящики, между ними возвышались массивные стеллажи с приборами.

В центре склада стояла большая железная клетка из толстых прутьев, вделанных прямо в пол. В клетке, на небольшой кушетке, свернувшись калачиком, лежала Ольга Ожегова.