Оно было громадным, и с верхней точки был виден не только Деминск, но и морские просторы.

Это произошло в субботу. Наш папа остался в гараже – он возился с машиной, которая сломалась накануне. Мы впятером пошли в парк – ты, я, Аяна, и мои родители, это ваши дедушка с бабушкой. Помнишь?

– Да, – не раздумывая, ответил Роман. Глядя в его стеклянные, постоянно моргающие глаза, Наталья с грустью отметила, что едва ли ее сын что-то помнит. Особенно если учесть, что вся жизнь его прошла в застенках этого дома… Более того, старуха не сомневалась, что спустя три минуты Рома вообще вряд ли вспомнит, о чем она вещала, и если завтра она снова начнет ему рассказывать ту же самую историю, он будет внимательно слушать мать с открытым ртом, как будто бы это происходило впервые.

«Ему просто нравится, когда с ним разговаривают», – подумала она, продолжив:

– Мы покатали вас везде, где только можно. Тем временем на небе стали собираться облака. Пошел мелкий дождик, и народ потихоньку стал расходиться. Я еще запомнила, что дождь был необычайно холодным… Странно, учитывая летние деньки. Сейчас я уже не помню, кому из нас пришло в голову напоследок прокатиться на «чертовом» колесе. Да и неваж-но это. Значит, так угодно было небесам, чтобы мы пошли в кассу за билетами на колесо. К тому времени парк почти полностью опустел. Мы взяли три билета – на вас с Аяной (тебя пустили бесплатно), и на дедушку с бабушкой. У меня с самого утра кружилась голова, и вдобавок я страшно боюсь высоты, из-за чего решила остаться внизу.

Наталья перевела дух. К ней неслышно подошел Дын, потершись о больную ногу старухи, и она ойкнула.

– Иди к себе, засранец.

Недовольно фыркая, Дын разлегся прямо на полу, всем своим видом показывая, что не намерен подчиняться с точки зрения кошачьего мышления глупым приказам.

– Вы заняли две кабинки, – вновь заговорила Наталья. Трепетавшее пламя свечи отражалось в ее распахнутых глазах. Преждевременно состарившаяся и измученная женщина словно перенеслась в прошлое, отмотав тридцать два года назад, и теперь вновь переживала эти события.

– Бабушка села с тобой, дедушка – с Аяной. Колесо медленно понесло вас наверх. В этот момент подул сильный ветер. Такой сильный и порывистый, что я удивилась – с утра ничего не предвещало плохой погоды. Я взглянула на небо и… была просто поражена, заметив удивительное облако. Оно было нежно-фиолетового цвета, как лепестки фиалок. Это облако медленно двигалось вперед, при этом постепенно оседая, словно тяжелея и теряя невесомость. И как только оно коснулось верхушек деревьев, в механизме колеса что-то заскрежетало, и оно внезапно остановилось. Облако медленно заволокло верхние кабинки.

Помолчав, старуха тихо прибавила:

– Как раз именно там находились вы.

В пыточной висел густой смрад из крови, человеческих выделений и резкого запаха химии.

– Ну, чего пялишься? – продолжал радостно гнусавить Никита. – Залазь сюда, я освобожу тебе место.

Он с чавканьем похлопал ладонью по липкой от крови поверхности стола, приглашая Илью продолжить начатое.