– Мне нужна твоя помощь.
– Рад стараться.
– Можешь установить, кому принадлежит одна квартира и дом в Подмосковье?
Отец был адвокатом, Саша знала, что ее просьба не представляет для него большого труда.
– Зачем?
– Надо.
– Саша, я спросил, зачем, – голос у отца звучал строго, так он разговаривал с посторонними. С Сашей он всегда говорил ласково и немного насмешливо, даже когда она однажды сбежала с уроков и его вызвали к директору.
– Моя подруга попала в неприятную историю. Папа, узнай, пожалуйста.
– В какую историю? – Когда-то он работал в полиции, вернее, в милиции, наверное, с тех пор у него осталась нелюбовь ко всяким незаконным действиям.
– Подруга боится, что сестра связалась с плохой компанией, – на ходу придумала Саша. – Пап, ну узнай, нам правда очень нужно.
Он молчал, и Саша пригрозила:
– Я же все равно выясню.
– Ладно, – сдался наконец отец и тоже, как обычно, поинтересовался: – У тебя с деньгами все в порядке?
– Конечно, – заверила Саша.
Она положила трубку и вдруг подумала, что они с отцом никогда не говорят о маме. Даже не упоминают, как будто ее и вовсе нет. И мать никогда не говорит об отце, Саша даже не знает, общаются ли родители.
Тошка запрыгнул на кресло, устроился у нее на коленях, потянулся, чтобы лизнуть лицо.
Саша погладила его и опять взяла телефон.
– Ну наконец-то, – обрадовался Гоша. – Я так соскучился! Приедешь?
– Приеду, – решила Саша.
Она запирала дверь, когда раздался звонок, и Гоша попросил:
– Если тебе не трудно, купи хлебушка, а?
– Куплю, – пообещала Саша.
Поначалу Гошина привычка просить что-то купить по дороге Сашу удивляла. Потом она привыкла, и ей это даже нравилось. В общем-то, ей все нравилось в Гоше, даже его невероятная лень.
Он мог сутками сидеть дома и выходил только по необходимости, когда уж совсем становилось нечего есть. При этом он не бездельничал, конечно. Он работал очень много, это Саша понимала.
Почему-то сейчас просьба купить хлеб была ей неприятна. Наверное, она действительно устала.
До Гоши она доехала быстро, купив по дороге горячий хлеб в «Алых парусах».
– Господи, как я соскучился, – открывая дверь съемной квартиры, заулыбался Гоша.
Вообще-то он давно предлагал ей взять ключи от квартиры, но она отказывалась.
– Как я соскучился, Сашка. – Он обнял ее вместе с сумкой, в которой лежал завернутый в фирменную бумагу батон. – Я уж думал, ты не приедешь.
– Я тоже соскучилась, – целуя его, улыбнулась Саша. – Подожди, хлеб достану.
– Не хочу ждать, – шепнул он, увлекая ее в комнату. – Не могу ждать.
Ей было хорошо с Гошей. За задвинутыми занавесками в комнате царил полумрак, ярко мигал индикатор на Гошином ноутбуке, это напомнило новогоднюю гирлянду, и даже как будто запахло хвоей.
– Выпить хочешь? – шепнул он.
– Хочу, но не могу, – Саша поудобнее устроилась на его плече. – Я на машине.
– Ты уедешь? – Он приподнялся, заглянул ей в лицо: – Не уезжай.
– Не могу. Я завтра днем работаю, нужно утром собаку вывести. Мне нельзя опаздывать, ты же знаешь.
Он никогда не помнил ее расписания. Не помнил номера ее машины. Зато помнил массу других вещей – исторические даты, латинские выражения, много всего. Саша вполне могла считать его ходячей Википедией, но почему-то считала его беспомощным малышом. Вроде Тошки.