Дальше всё по привычке ещё из старой жизни — контрастный душ, каппы с очищающим средством, расчёска. Всё настолько обыденно и рутинно, что если не зацикливаться на том, что за окном вместо сияющих небоскрёбов и многочисленных квадрокоптеров чёрный космос и редкие далёкие блёклые звёзды, то никакой разницы.

Над выбором одежды сомневалась секунды три, может, четыре. Уже при заселении в каюту в гардеробной на штанге висело шесть спортивных комбинезонов подходящего размера, а также несколько футболок и брюк, отличающихся от таноржских более плотными вставками в неожиданных местах. Внешне одежда очень походила на ту, которую носили на моей родине, разве что на ощупь ткань чувствовалась немного иной.

Единственное — меня смутил размер. Всё оказалось настолько крошечным, что я даже засомневалась, а не осталось ли это богатство от предыдущей владелицы каюты. Но нет, как оказалось, действительно мой, точнее моего нового тела. Облачившись в первую попавшуюся футболку и штаны, по цвету напоминающие старые добрые джинсы, я привычно ткнула в кнопку закрытия двери гардероба, не смотрясь в зеркало. Всякий раз, когда где-то появлялось моё отражение, я замирала, а на душе становилось как-то особенно тоскливо. Порой мне казалось, что всё случившееся со мной — один дурной сон, — и я вот-вот проснусь шатенкой Дженнифер Рэтклифф тридцати трёх лет отроду с интересной работой, счастливыми родителями и невыносимо любопытной младшей сестрой. И мы все встретимся на Зоннене, будем беззаботно плавать в море и загорать, есть вкусные мидии, запивая их свежевыжатым ананасовым соком, а потом все вместе вернёмся на Танорг.

Но в зеркале всегда отражалась маленькая угловатая шестилетняя девочка с огромными зелёными глазищами из-под рыжеватой чёлки, пухлыми щёчками и слишком светлой для представительниц моей планеты кожей. Мне было странно чувствовать себя на свой возраст, помнить всё, что произошло со мной за предыдущие десятилетия, но видеть по ту сторону стекла совсем ещё малышку. Печально и грустно осознавать, что даже тогда, когда эта девочка вырастет, она не будет похожа на ту Дженнифер, которую я помнила.

Единственный раз за прошедшие два месяца, когда я целенаправленно посмотрела в зеркало, был в тот момент, когда я попросила робота подстричь меня и указала нужную длину — чуть ниже уха. Я и в своей прошлой жизни не особенно любила длинные волосы, а теперь и вовсе не видела смысла в том, чтобы отращивать косы. Сигма-агенты должны быть бесшумными тенями своих владельцев, неуловимыми и невидимыми. Зачем им длинные волосы?

Из личной каюты выбралась впервые. Точнее впервые вышла из неё без сопровождающего и почти сразу же уставилась на пол, где зажигались полоски диодной ленты с указателями. Когда Андрэ переводил меня из медицинского отсека в личную каюту, я обратила внимание, что он сверялся с электронными указателями в полу. A, B, C, D… я нашла букву «L» и двинулась в ту сторону, куда указывала стрелка. Логика подсказывала, что Элизабет в свойственной агентам манере скинула мне самый минимум информации — дату, время и локацию. Так как по формату чисел первые два столбика явно не подходили под место проведения занятий, то «L-3-88, H-2-24, G-4-03» должны были быть названия аудиторий. Что ж, время у меня есть, сектор или палубу L найду быстро. Понять бы ещё что такое «3-88»…