Онисимов обращался с ней подчеркнуто галантно, и к середине ужина во взглядах сидевших рядом красоток Маша не без удовольствия ловила оттенки зависти. После ужина к Онисимову и Маше стали подходить, знакомиться, спрашивать.

– Актриса Винецкая, Мария, – подчеркивая имя, с удовольствием представлял ее Онисимов. – Моя протеже. Восходящая звезда экрана.

– То-то я и смотрю – Мария, значит, Винецкая, – с интересом протянул один из подошедших к ним мужчин – высокий, налысо бритый, очень похожий на своего знаменитого отца, народного артиста СССР. – На Марину вроде похожа, но не она. А то я думал – опять ты, Вовка, скотина такая, у меня из-под носа девушку увел. Нам завтра съемки начинать, а ты с моей актрисой тут режим нарушаешь. Ну, раз не моя, то, так и быть, нарушайте.

Он уже направился было к столику с бокалами и фруктами, но Онисимов вдруг схватил его за руку и потащил за горшок с огромным растением, возле которого стояли они с Машей.

– Куда пошел? Поговорить надо! Мы, можно сказать, только ради тебя и пришли. Сдался нам твой именинник, сам понимаешь – много чести.

– Вовка, там всю выпивку разберут, – возмутился было лысый, но Онисимов был настроен решительно.

– Так, слушай, дорогой. Завтра у тебя начинаются съемки. Так вот, имей в виду – они у тебя завтра не начинаются.

– Почему? – заинтересовался лысый, забыв о выпивке. – Откуда такие данные? От Господа Бога?

– Скорее от черта, – хихикнул Онисимов. – Марина твоя загуляла…

– Она уехала! Почему вы… – возмутилась было Маша, но ее, разумеется, никто не стал слушать.

– Короче, ты эту… Марину то есть, знаешь, – продолжал Онисимов. – Наверняка нашла себе очередного папика и улетела с ним на Мальдивы купаться в океане любви. Можешь сам позвонить ей и уточнить детали.

Маша вздрогнула и посмотрела на режиссера подозрительно – откуда он мог дословно знать, что сказала Марина?

– Она всегда так говорит, когда находит очередного папика, – как ни в чем не бывало пояснил Онисимов.

Лысый понимающе хихикнул и хотел что-то добавить, и даже уже открыл рот, но, посмотрев на Машу, передумал. Лицо у него стало озадаченное.

– То есть ты хотел спросить, как же ты теперь будешь снимать? – помог ему Онисимов. – Вот и скажи мне спасибо. За Машу спасибо. Я ее нашел, сам снимать собираюсь, да уж для старого друга оторву пока от сердца. Тем более мой проект пока не запущен. Имей в виду – лицо то же, но эта – актриса от Бога, не то что Маринка. Можешь быть уверен. РАТИ заканчивает, вышла на диплом, но уж договоришься как-нибудь.

Марина стояла, опустив глаза и чувствуя, как ее лицо покрывается пятнами. О главной роли в сериале выпускница театралки, за которой не строятся в очередь режиссеры, может только мечтать. Но занять место Марины? Ведь это же нечестно, непорядочно! Или… нет?

– А моральная сторона дела пусть вас, Машенька, не волнует, – насмешливо сказал Онисимов, и Маша наконец подняла на него глаза – неужели он умеет читать мысли? – Не пугайтесь, просто все ваши мысли написаны у вас на лице. Ты понял, какую актрису я тебе нашел?! У нее на лице отражаются мысли! По гроб жизни будешь должен!