— Ну-ну. Так я и знала, что ты здесь. Одевайся давай, и пойдем.

Разговаривает она вполне миролюбиво. Прищурившись, наблюдает, как Дэнна одевается, и во взгляде ее ясно читается, что она готова тут же раздеть его обратно. От этого взгляда у Дэнны бегут мурашки по спине, и член заявляет о своем твердом намерении встать.

Дома она так яростно присасывается к его губам, что у него в глазах начинают плавать цветные пятна от перевозбуждения.

— Потри мне спинку, зайка.

И они трахаются прямо в купальне — мокрые, скользкие и горячие.

Дэнна готовит для нее кофе. Она садится на край стола с дымящейся кружкой, ставит его перед собой и зажимает коленями.

— А вот теперь поговорим серьезно. Мне не нравится, вернувшись из патруля, заставать дома холодную постель.

Собрав все свое мужество, Дэнна отвечает независимо:

— Я должен согревать тебе постель как оруженосец или как любовник?

Лэйтис расставляет пошире колени и устраивает ступни на его ягодицах. Это чертовски приятно, и если бы не вчерашний секс с Ньяррой и сегодняшний с ней…

— Ты должен согревать мне постель, как мой мальчик. Или ты что-то имеешь возразить?

Интересно, как можно возражать, когда она так делает?

— Ммм…

— Приму это, как твердое «да». И еще, Дэнна… Дэнна? Открой глаза. Так вот, еще мне не нравится, что ты путаешься с моим лейтенантом.

Дэнна вздыхает и бормочет:

— Ну, мы друзья… практически…

— Я сама Ньярру люблю, но…

— Ревнуешь?

— Есть такое понятие, как субординация. Ты не должен спать с моими подчиненными.

— Ага, ты, значит, спишь с кем хочешь, а я не могу?

— Я с подчиненными не сплю.

— А я?

Она морщится с легкой досадой. Крыть-то нечем, как она любит говорить.

В ее голосе слышатся почти жалобные нотки:

— Так не может продолжаться, мой сладкий. Нам с тобой нужно что-то решить. Я знаю, зачем тебе Ньярра. Не надо мне мстить, не люблю я этого.

Вздохнув, Дэнна прижимается к ее плечу, утыкается носом в шею. Она пахнет степным летом, душистым и знойным.

— А что тут можно сделать?

— Ну хочешь, я не буду с ним встречаться?

Дэнна мотает головой.

— Это еще хуже. Будешь думать о нем, когда ты со мной. Я же знаю.

И опять ей нечем крыть. И правда было такое, в начале лета, пока она слюной исходила по капитану Тинвейде.

— Или будешь к нему тайком бегать.

Теперь вздыхает она.

— Он мне никогда тебя не заменит, радость моя. Но мне с тобой тоже нелегко, пойми. Ты такой… беспомощный временами.

— Неудачник? — с горечью переспрашивает он.

— Н-нет… просто ты требуешь слишком много внимания, заботы… так хочешь на кого-то опереться. А мне тоже надо на кого-то опираться, хоть иногда.

— Вряд ли капитан Тинвейда представляет из себя такую уж хорошую опору, — говорит Дэнна не без сарказма.

Удар попадает в цель, и она замолкает.

— Извини.

— Да нет, ты прав. С ним у нас нет будущего, и я никогда жить с ним не стану. Мы даже друг в друга не влюблены. Я хочу, чтобы ты перестал на меня обижаться за то, что я иногда — ну, просто по-дружески — провожу с ним время.

— Можно подумать, у тебя других друзей нет.

— Не так их много, и почти со всеми я спала. Вот к кавалеру Ахайре ты же не ревнуешь?