Закончив допрос, я оформил необходимые документы, Вершикову увезли. На улице дожидались истомившиеся практиканты, открывшие наконец для себя новый поворот дела и выработавшие «верную» версию.

— Значит, так, — азартно говорил Валек, забегая вперед и заглядывая мне в лицо.

— Надо проверить все окружение Золотова, найти среди его друзей физически сильного человека и начать его отработку. Где был в тот вечер и прочее. Сейчас ясно, что на даче находился пятый, тот, кто способен нанести сильнейший удар!

— Точно, — значительно кивнул Петр. — Классическая детективная схема — убийство в численно ограниченной компании очень часто разрешается именно так — кроме известных лиц, в месте совершения преступления находился еще один. Он и оказывается убийцей!

— Думаете, надо искать новых подозреваемых? — рассеянно спросил я, думая о другом.

— Конечно, — кивнул Валек, а Петр помедлил и задал встречный вопрос:

— А вы как считаете?

— Полагаю, что вам пора по домам. А я зайду еще в одно место.

«Одним местом» был городской Дом физической культуры. Стенд спортивной славы напротив входа открывался фотографией легендарного Рогова. Его еще называли экс-чемпионом, но сам он уже считал себя бывшим. Огромная разница! И хотя для массы болельщиков, поклонников и поклонниц, многочисленных друзей-приятелей все выглядит вполне благополучно, в нашем профессиональном кругу известно про две пьяные драки, означающие, что он поставил на себе крест. И нетрудно предугадать развязку, как моряку определить судьбу ходко идущего судна с не замеченной никем пробоиной в трюме.

В углу большого, с колоннами, вестибюля, закрывая спиной застекленную доску, на которой висели разнокалиберные ключи, сидел пожилой вахтер с могучей шеей борца.

— Григорьева? — переспросил он. — Поднимитесь в пятый зал, у него как раз тренировка.

В зале пахло пылью и разгоряченными телами. Спортсменов было немного, человек десять, они усердно гнули друг друга, приседали с небольшой штангой, «качали» пресс. За всем этим наблюдал сухощавый подтянутый человек средних лет, в потертом красно-синем трико. Он оглянулся, когда я появился в дверях, потом посмотрел еще раз, уже внимательнее, и, убедившись, что случайный посетитель не собирается уходить, медленно подошел.

— Что вы хотели?

Лицо загорелое, волевое, целеустремленный взгляд, белые полоски морщин на скошенном лбу.

— Вы Григорьев?

Человек кивнул, спокойно заглянул в мое удостоверение, жестом пригласил в зал и указал на длинную низкую деревянную скамью, стоящую у стены.

— Одну секунду, — Григорьев отошел к спортсменам и что-то сказал. Они начали высоко подпрыгивать на месте, подтягивая колени к груди. Тренер вернулся и сел рядом.

— Итак, чем обязан интересу со стороны следственных органов?

— Когда-то у вас тренировался Валерий Золотев. Хотелось бы знать, что вы можете о нем сказать.

Григорьев не выразил удивления.

— Парень был перспективный. Из него мог толк выйти. Во всяком случае, сейчас уже наверняка стал бы мастером.

— Почему же не стал?

Он зачем-то потрогал шнурки «ботосов».

— Много причин. Склонность к полноте, надо стараться форму держать: тренировки, диета, парная… Чуть ослабил режим — три-четыре килограмма и набежали. А он регулярности не признавал.