— Прямо-таки и ничего? А что я вижу здесь, если на то пошло?

— Здесь? Посмотри сам!

Они проходили мимо стеклянной стены молодежного кафе. Хлопнули дверцы кофейной «Лады», выпуская двух молоденьких, едва ли достигших совершеннолетия прехорошеньких девушек. Следом с достоинством выбрались усатые молодцы в кожаных пиджаках и, оглаживая своих подруг, повели их к открытой двери, откуда вырывались бурные ритмы. Посередине зала на небольшом возвышении весело прыгали нарядно одетые пары.

— Как видишь, жизнь бьет ключом! — Да-а-а, — скептически произнес Федор. — Кабаки, машины, девочки… На все это нужны деньги, и немалые!

— Ну уж тебе грех жаловаться!

— Имеешь в виду инвалютный оклад и импортные шмотки? Это, конечно, кое-что, но особенно не разгуляешься!

— Пожалуй. Есть у меня один знакомый, так он завез себе на дачу грузовик шампанского…

Такую байку Шах рассказывал про Полковника, насколько она достоверна, Золотов не знал, но говорил уверенно, как человек вполне осведомленный.

— …Однажды собралась у его веселая компания, шашлычки пожарили, коньячку выпили, все как полагается. А потом хозяин послал четверых ребят в погреб, и они вытаскивают ящиков десять шампанского. Гости в хохот: «Зачем столько?» А они — в дом, выносят ванну, на клумбу ставят… Хлоп, хлоп, хлоп — целый час бутылки откупоривали… Хозяин своей даме — прошу! А та была красавица, избалованная, неприступная, надменная… Но тут не устояла — разделась и бултых! Ну как! Что скажешь?

— Наверное, этот парень большой жулик!

— Да уж не маленький. И все?

— И девка, конечно, шлюха. Порядочная на виду у всех купаться не станет. Даже в шампанском.

Что же, тоже верно.

— Может быть, ты и прав. Но согласись — красиво! Кипение жизни, бурлеск! Будет что вспомнить в старости!

— Это да. Но нам так не жить.

— Почему? Все зависит от тебя!

Петренко засмеялся.

— Даже наш капитан, если будет всю жизнь инвалюту копить, и то так шиковать не сможет!

— Э, Федя, да ты узко мыслишь! Систематическое пересечение границы, разная конъюнктура рынков, перепады цен — да это же золотое дно!

— Контрабанду вертеть, что ли? На это намекаешь?

— А почему бы и нет? Это же не грабеж, не разбой и даже не кража — использование экономических законов!

— Знаю, — презрительно сплюнул Петренко. — Недавно на одном сухогрузе за такие штучки… пересажали.

— Потому что дураки. Если все хорошо продумать, риска практически не будет.

— А ты все хорошо продумал?

Золотов насторожился, почувствовал подвох.

— Чего я буду за тебя думать? У тебя своя голова на плечах. — Он протянул Петренко распечатанную пачку сигарет. — Но на добрый совет всегда можешь рассчитывать. Жизнь-то я знаю получше.

Они закурили.

— Корабль большой?

— Не корабль, а судно, — перебил Федор. — А говоришь — что-то знаешь!

— Какая разница! — удивился Золотов. — Разве это не одно и то же?

— Конечно, нет. Военный корабль, но торговое судно. Каждому видна разница!

«Ах ты умник! — зло подумал Золотов. — Послать бы тебя к чертовой матери!»

А вслух сказал:

— Пусть будет так. Судно большое, ты в рейсе посмотри внимательно, может, и найдешь какоенибудь укромное местечко. Обязательно найдешь. И подумай на досуге между вахтами, что жизнь человеческая проходит очень быстро.