Главное — обзавестись нужными связями, проникнуть в определенный круг, заручиться поддержкой, и все пойдет как по маслу!

Не получалось!

Одни шарахались от контакта, не подпуская обаятельнейшего и милейшего Валерия Федоровича на пушечный выстрел, видно, чувствовали, сволочи, в нем настоящее…

Другие были доступнее: охотно ездили на дачу, парились в баньке, жрали на халяву водку, травили анекдоты, но вот беда — чем ближе сходились с услужливым хозяином бесформенные жирняки, чем больше обещали, тем скорее сгорали синим пламенем:

Кузьмича сняли с треском, Федотыча посадили, а Исайкин и вовсе помер от инфаркта.

Как рок какой преследовал! А деньги-то нужны: угощенья устраивать в немалые суммы вылетает, а зарплаты иногда и на такси не хватало.

Преодолевая страх, начал вертеться. Кое-какие каналы имелись, потом закупал дефицит и через своих людей сбывал в розницу. Хлопотно и не очень выгодно: со многими приходилось делиться. А потом еще Мэри, дура, залетела, запахло жареным — нет, грубые игры надо кончать.

Пробовал заняться «самолетом»: в пору вступительных экзаменов через посредников находил ловкачей, стремящихся обойти конкурсные барьеры, устраивал небольшой спектакль в вестибюле горисполкома, придирчиво изучал документы, особое внимание аттестату и стажу. Говорил значительно, дескать, попробую, но ничего не обещаю и вперед ничего не прошу, нет-нет, никаких авансов! Если получится, тогда…

Один раз теория вероятностей ему подыграла, и растроганный родитель принес увесистый конверт, но потом пошли неудачи: абитуриенты проваливались, а когда один все-таки поступил, папа «забыл» выполнить свою часть обязательства.

Персональный автомобиль и приветливая секретарша не светили по-прежнему, и постепенно выкристаллизовалась мысль: а на фига? Были бы деньги, проживем не хуже! Но денег нужно много…

Он почти влюбился в Валентину Степановну — администраторшу гостиничного комплекса «Молодежный», с которой жил почти два года. Она была старше на семнадцать лет и весила под девяносто кэгэ, дарила к праздникам дорогие подарки и давала деньги на расходы — сотню-полторы в месяц.

Однажды в люксе «Молодежного», разомлев от особо старого коньяка и цыпленка табака, он предложил ей сойтись по-настоящему.

— Расписаться, что ли? — с непонятной улыбкой спросила Валентина Степановна, расправляя на округлых плечах яркий шелковый халат.

— Ну да, — Золотов тоже улыбнулся и допил очередную рюмку.

— А тебе что, мало? — Она ткнула пальцем в японские часы на столе, туфли под креслом, кожаный пиджак на спинке стула. — Насухо отжать меня хочешь? Не выйдет, миленький!

Валентина Степановна отобрала бутылку и демонстративно вылила остатки коньяка в раковину. Вскоре она дала ему отставку.

«Испугалась», — понял Золотев, но не обиделся. Всяк по-своему думает. Как узнать, что у другого на уме?

Самое смешное, что испугалась она напрасно: предлагая брак, он вовсе не гнался за материальной выгодой, во всяком случае, напрямую не ставил целью прибрать к рукам состояние подруги. Он действительно был очарован. Обилие золотых зубов, драгоценностей, поражающий воображение гардероб — одних дубленок три! — воспринимались Золотовым как физическая красота, у него просто дух захватывало, когда он в мечтах видел шикарную женщину, манекенщицу или кинозвезду, спешащую к нему на свидание.