И он ржет.

— Тогда договорились, — говорю серьезно. — Как вернешься, сам ей все расскажешь. И про спор тоже. Чтобы ей не было так больно.

— С чего это вдруг такая забота?

— Ты ее огорчишь, а я посочувствую. Все просто. Ты плохой, я хороший.

— Ну, и хитрец ты, Арман. Но все правильно, да. Ладно, мне собираться надо. Мы все обговорили?

— Да, — подхожу и жму ему руку на прощание, — смотри, Антон, договор.

Он кивает.

После его отъезда проходит несколько дней и из отдела по работе с персоналом мне сообщают, что завтра на работу выходит Лисова. Ее больничный закрыт.

Наверное, за все время работы, сегодня самый сложный для меня день. Антона нет. И после всего случившегося я впервые встречусь с Арманом.

Хотя где-то в глубине души еще теплится надежда, что он не придет на работу. Ну, или просто не вспомнит обо мне.

Ведь речь шла об одной ночи. Горько сознавать, но он получил, что хотел.

Отгоняю прочь мрачные мысли и захожу в кабинет. Все как обычно: те же коллеги, те же папки с документами. И я даже вливаюсь в рабочий процесс. Забываю о личном.

Пока в кабинет к нам не входит мой руководитель.

Арман сразу же устремляет взгляд на меня. Смотрит так, как будто пытается лишить воли.

С большим трудом первой отвожу взгляд. Опускаю его на бумаги на столе и наклоняюсь, пытаясь скрыться за перегородками между столами.

— Лисова, — слышу громогласный голос. Приподнимаюсь. — Зайдите.

И, не дождавшись ответа, он выходит, оставляя дверь открытой.

Я встаю. Немного прихожу в себя и иду за ним.

Он уже у себя в кабинете. Сидит в кресле, откинувшись на спинку, и смотрит на меня, не отрывая взгляда. И под этим его тяжелым взглядом я захожу и встаю в дверях.

— Проходи, Лисова, — говорит он. — Чего в дверях стоишь? Да, и дверь закрой.

Послушно закрываю дверь и сажусь в кресло напротив его стола, на которое он указывает мне кивком головы.

Ситуация абсурдная. Я сижу перед человеком, который… Нет, лучше не думать об этом.

— Как ты себя чувствуешь, Лисова? — спрашивает Арман.

— Если не считать того, что Вы накачали меня наркотиками и я чуть не умерла, то в целом все просто отлично, — решаю сразу же сказать все то, о чем мечтала все эти дни.

Это же он напоил меня этой гадостью. Хорошо, что врачи сказали, что замнут причину моего попадания в больницу.

Арман с ухмылкой смотрит на меня:

— Ты хоть что-нибудь помнишь, Лисова?

— Я помню все, — только сказав, понимаю, что совершаю ошибку.

Даю Арману повод продолжать радоваться.

— Это хорошо, Лисова, — он складывается руки на столе и соединяет пальцы. — Я тоже все помню.

— Арман, — вдруг, неожиданно даже для себя самой, произношу я, — зачем ты так сделал? В чем я виновата? Я ведь могла умереть…

— Не преувеличивай, Лисова, — отмахивается он. — Я лишь расслабил тебя. Понравилось ведь?

— Нет, — уверенно отвечаю и вижу, как с лица Армана сползает самодовольная улыбка и брови хмурятся.

— Жаль, — говорит равнодушно он, — а придется привыкать.

Я не понимаю его. Что он имеет в виду?

— Антон уже рассказал тебе? — спрашивает, вставая с кресла и направляясь ко мне.

С ужасом наблюдаю, как он с каждым шагом приближается. Вжимаюсь в кресло.