Все это, разумеется, не означает, что фирмы, уже работающие в отрасли, обязательно предполагают развивать приобретенную ими компании в расчете на долгий срок. Когда «Дженерал моторе» в течение десяти лет, предшествовавших ее банкротству в 2009 году, купила ряд небольших зарубежных автомобильных компаний — таких как шведский «Сааб» и корейская «Дэу», — в ее планы входило жить за счет технологий, созданных и наработанных этими компаниями, а не развивать сами компании (см. Тайну 18). Кроме того, в последнее время разделение между промышленным капиталом и финансовым капиталом стало нечетким, и промышленные гиганты, такие как «Дженерал моторе» и «Дженерал электрик», более высокие прибыли получают в финансовой сфере, а не в промышленности (см. Тайну 22), и если поглощающая фирма работает в определенной отрасли, это еще не гарантия того, что интересы этой фирмы останутся надолго связанными с той же отраслью.

Поэтому если вашу национальную компанию, имеющую долгосрочные и серьезные обязательства, собирается купить иностранная компания, которая работает в той же сфере, возможно, лучше продать вашу компанию такому покупателю, чем местному фонду прямых инвестиций. Однако, при прочих равных, есть шанс, что ваша местная компания будет действовать наиболее благоприятным для вашей национальной экономики образом.

Тем самым, невзирая на глобалистскую риторику, национальная принадлежность фирмы по-прежнему остается ключевым фактором при принятии решений о том, где будут размещаться ее важнейшие структурные подразделения, такие как научно-технические лаборатории и отдел стратегического планирования. Национальность — не единственный показатель, определяющий поведение фирмы, поэтому мы должны принимать в расчет и другие факторы, такие как: имеются ли в соответствующей отрасли сведения об инвесторе и насколько сильно его стратегические планы связаны с приобретаемой компанией. Хотя огульный отказ от иностранного капитала неразумен, было бы крайне наивно выстраивать экономическую политику на мифе о том, что капитал уже не имеет национальных корней. Ведь запоздалые сомнения лорда Мандельсона, оказывается, имеют под собой серьезную и реальную основу.

Наша экономика за последние несколько десятилетий коренным образом преобразилась. Промышленное производство, некогда движущая сила капитализма, ныне уже не имеет большой значимости, особенно в богатых странах. При естественной тенденции относительного роста спроса на услуги вместе с ростом экономического благосостояния и с развитием высокопроизводительных наукоемких услуг (таких как банковские услуги и управленческий консалтинг), обрабатывающая промышленность во всех развитых странах пришла в упадок. Эти страны вступили в «постиндустриальную» эпоху, когда большинство людей трудится в сфере услуг и большая часть производимого продукта — услуги. Уменьшение роли промышленности — естественный процесс, а потому не только не следует беспокоиться, но, напротив, стоит искренне ликовать. С подъемом наукоемких услуг некоторым развивающимся странам, возможно, было бы даже полезнее вообще миновать этот злосчастный этап развития производства и перескочить напрямую к постиндустриальной экономике, базирующейся на оказании услуг.