– Послушай, я вообще не очень веселый парень, не так ли?
– Тогда ты не сможешь подружиться с ним. – Все это очень беспокоило Софи. – Иногда мне кажется, что ты боишься его.
– Я купил ему Му-му! И я покормил его сегодня вечером, разве не так?
И еще он пел малышу. Софи хранила это воспоминание, словно талисман.
Они немного помолчали.
– Лайам, ты должен любить ребенка всем своим сердцем. Гарри – совсем крошечный. Он невинный младенец. И он заслуживает всего самого лучшего.
Лайам неотрывно смотрел на нее. Он сжал кулаки так, что косточки на его пальцах побелели.
– Эта детская, – прорычал он, – напоминает мне о давних мечтах, от которых я давно отказался!
Ее сердце защемило от боли.
– Комната вызывает у меня тяжелые мысли. – Лайам провел рукой по лицу, разжав судорожно сведенные пальцы. – Но ты права. Во всем этом нет вины Гарри. Он не должен платить за мои ошибки.
– О, Лайам! Что произошло?
Он долго молчал.
– Когда мы с Белиндой поженились, я чувствовал себя на вершине блаженства. – Лайам хрипло рассмеялся. – О, самонадеянность юности! Мы были молоды, веселы и здоровы. Нам казалось, что весь мир лежит у наших ног. Мы познакомились на скачках и сразу же влюбились друг в друга.
Белинда – очень красивое, безобидное имя. Но, взглянув на Лайама, Софи поняла: то, что Белинда сделала с ним, не было ни красивым, ни безобидным.
– Значит, у вас был головокружительный роман?
Губы его скривились.
– И поспешная свадьба… Мне было двадцать четыре, ей – двадцать пять. И мы оба хотели ребенка. Нас не слишком огорчило, что в первый год ничего не получилось. Но через пять лет…
– О, Лайам, прости. – Софи знала, как тяжело переживали такую же ситуацию Джерри и Анна.
– Врачи не могли найти причину бесплодия. Белинда стала злой, раздражительной, начала отдаляться от меня. Она все чаще уезжала из Неварры и жила в Перте. – Плечи его поникли. – Я делал все возможное, чтобы ободрить жену, но ей все было не по нраву. В том числе и я. В конце концов родственники и друзья посоветовали мне оставить ее на время в покое. Я с головой погрузился в работу.
Глаза его потемнели от горестных воспоминаний. Софи хотелось дотронуться до руки Лайама, но это вряд ли понравилось бы ему.
– Однажды Белинда явилась домой. Я не видел ее пять месяцев, она выглядела гораздо спокойнее, гораздо добрее. Жена попросила у меня прощения. – Он помедлил. – Она сказала, что все еще любит меня, и я поверил ей.
– Что же случилось?
– Она была беременна. Это казалось мне чудом. – Его голубые глаза сверкнули. – Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ты догадываешься, что произошло дальше, Софи?
– Ребенок… не твой? – прошептала она.
– Это стало совершенно ясно, когда в роддом явился настоящий отец. Он написал заявление об отцовстве и устроил большой переполох.
Софи прижала руку к груди:
– О, Лайам!
– Мы сделали анализ ДНК, который все подтвердил.
– Но Белинда вернулась к тебе. Она хотела быть с тобой. Это что-то значило.
Он горько усмехнулся:
– Это значило, что Белинде были нужны мои деньги и положение в обществе, которое давала ей фамилия Степлтон. Она думала, что, родив наследника, получит все это.