Сведения в литературных источниках и нормативных актах МВД СССР о нормах поведения ("законах") и преступной деятельности воровского сообщества крайне бедны и нередко противоречивы. В 50-х годах воровскую группировку посчитали за проявление организованной преступности в СССР и вуализировали ее название и "законы" под различные термины. В последующие годы эту группировку считали ликвидированной и попыток к ее изучению также не предпринималось. Результаты же опросов "воров в законе", проведенных некоторыми учеными и практическими работниками в середине 80-х годов, нуждаются в тщательной оценке, хотя и не колеблют общих положений о сущности самой группировки. В этой связи описание ее "законов" дается нами с поправкой на данные обстоятельства.
"Вор в законе" - это особая категория преступниковрецидивистов, характеризующаяся двумя особенностями: 1) устойчивым "принципиальным" паразитизмом; 2) организованностью. Таковым мог считаться лишь преступник, имевший судимости, авторитет в уголовной среде и принятый в группировку на специально собранной сходке. Кандидат в группировку проходил испытание, всесторонне проверялся ворами, после чего ему давались устные и письменные рекомендации. Сходка являлась не просто формальным актом утверждения новичка. Главная ее цель состояла в определении надежности принимаемого лица, пропаганде воровских "идеалов" среди других категорий правонарушителей. Поэтому те, кто рекомендовал кандидата, несли перед сходкой ответственность за его дальнейшее поведение. Не случайно лица, попавшие в группировку, были исключительно ей преданы. Например, бывший "вор в законе" Ч. писал, что многие воры предпочитали расстаться с жизнью, чем отступить от воровской "идеи".
Воровская присяга
Кандидатам в группировку внушалась мысль об исключительной роли "законников", их особом положении, о предназначении устанавливать справедливость и порядок в преступном мире. Пополнение группировки осуществлялось вне зависимости от условий и мест нахождения "воров в законе", а процедура приема не допускала никаких отступлений от установленных правил.
Вот любопытный случай, описанный в литературе 50-х годов. В одном из транзитно-пересыльных отделений УИТК Красноярского края, где в 10 камерах содержались "воры в законе", прием осуществлялся следующим образом. Поскольку условия изоляции исключали сходку, вопрос обсуждался с помощью переписки. Рекомендующие воры направили по камерам записку ("ксиву"), в которой говорилось, что принимаемый ("малютка") имеет определенные качества и заслуги. В частности, у него "поведение и стремления только воровские", он "длительное время нарушал дисциплину и почти не выходил из барака усиленного режима, несколько месяцев по поручению воров организовывал в одном из подразделений сбор денег с заключенных ("благо воровское")... Хотя он и молодой, но мысли у него только существенные и воровские, - писали поручатели. - Мы рады, что к нам в семью прибывают новые воры".
Первая камера ответила: "Будет вором этот пацан. Бог ему навстречу!" Вторая камера также была не против, "если душа у него чистая". В таком же стиле выразили свое одобрение и другие камеры, после чего прием состоялся.