— Но ты мне сам говорил про свои подозрения, что Якоб явно что-то скрывает. Может быть, скрывал, скрывал и доскрывался, потому и пропал? — спросил Мартин задумчиво. — Предположим, разве не мог кто-нибудь прознать про то, что Якоба допрашивали в полиции, и подумать, что он мог что-то нам такое рассказать, что-нибудь важное, о чем никому не должно стать известно?

— Может быть, — сказал Патрик. — Но в этом-то и состоит наша проблема. Все возможно. Мы можем думать все, что угодно, и подозревать что угодно.

Он начал загибать пальцы:

— Что у нас есть: Сив и Мона, которых убили в тысяча девятьсот семьдесят девятом году, Йоханнес тоже убит и в том же году. Таню убили сейчас, двадцать четыре года спустя. Пропала Ени Мёллер, по-видимому, похищена тем, кто ее подвозил. Кто-то избил Йохана, а может быть, это даже убийство, учитывая, в каком он состоянии. Хотя, наверное, сегодня все выяснится. А теперь еще и Якоб сгинул, как корова языком слизнула. И все время, куда ни плюнь, кто-нибудь из Хультов поблизости. Но все же у нас теперь есть доказательства, что никто из них не причастен к смерти Тани. А вероятнее всего, тот, кто убил Таню, также убил Сив и Мону. — Патрик озадаченно развел руками. — Бред какой-то, мусор, вот что это такое. Мы копошимся во всем этом и не видим дальше своего носа, собственный конец без лампочки найти не можем.

— Да ладно тебе, брось, ты, по-моему, начитался антиполицейской пропаганды, — улыбнулся Мартин.

— Может, и так, но что же нам делать? — спросил Патрик. — У меня больше идей нет. Для Ени Мёллер часы запущены, и время идет, а может быть, мы уже на несколько дней опоздали.

Патрик внезапно радикально поменял тему для того, чтобы перестать жалеть себя.

— А ты как, ту деваху успел уже куда-нибудь вывести?

— Какую такую? — спросил Мартин и изо всех сил попытался придать своему лицу безразличное выражение.

— Ладно, ты лучше не старайся, сам прекрасно понимаешь, кого я имею в виду.

— Если ты говоришь про Пиа, то ничего подобного и в помине не было. Она всего лишь по моей просьбе помогала нам с переводом.

— Она всего лишь помогала нам с переводом, — передразнил его Патрик и покачал головой. — Ладно тебе фигней заниматься, приступай к делу, и чем скорее, тем лучше, кончай сидеть на заднице на скамейке запасных, давай на поле и загоняй шайбу. Я же слышу, каким голосом ты про нее говоришь, и вижу, какие у тебя глазки мечтательные становятся. Хотя она, может, не в твоем вкусе: молодая, красивая, незамужняя и даже без бойфренда.

И Патрик улыбнулся, хотя прозвучало все это и так достаточно ехидно. Мартин набычился, собираясь с мыслями, чтобы выдать достойный ответ, и тут как раз зазвонил мобильный телефон Патрика. Мартин навострил уши и с любопытством пытался понять, кто же это звонит. Судя по всему, речь шла об анализах ДНК, так что, наверное, звонил кто-то из лаборатории. Лаконичные реплики Патрика помогали Мартину весьма относительно.

— Ну и что, а что такого необычного? Ах, так. Ага. Да что ты за хреновину говоришь, как это вообще может… О'кей. Ага.

Мартин нетерпеливо ерзал на стуле. Судя по выражению лица Патрика, произошло что-то по-настоящему значительное и важное, но он по-прежнему продолжал разговор, отвечая короткими репликами своему собеседнику из лаборатории.