Он положил пальцы на панель перед собой и пошевелил ими – очевидно, чтобы показать, что у него их по-прежнему десять.

– У вас богатый опыт, – заметила Иссерли. – Вас, наверное, знают в любом лесном хозяйстве.

– Да. – Курносый закивал головой так энергично, что при каждом кивке его подбородок разве что не ударялся в грудную клетку. – Они только меня завидят и со всех ног улепетывают. Ха! Ха! Ха! К жизни надо с юмором относиться, ведь верно?

– Вы хотите сказать, что им не нравится, как вы работаете?

– Они говорят, что у меня с чувством времени плоховато. Заставляю деревья ждать слишком долго, ясно? Всегда опаздываю, опаздываю, опаздываю – такой уж у меня характер. О-паз-ды-ва-ю… – И голова его снова начала клониться вниз, так что каждый подчеркнутый слог звучал все тише и тише, пока голос его совсем не умолк.

– Это несправедливо! – нарочито громко заявила Иссерли. – Значение имеет лишь то, хорошо ли вы справляетесь с работой, по-моему, а вовсе не когда вы на нее приходите.

– Добрые слова, добрые, – ухмыльнулся лесоруб, не поднимая глаз. Иссерли видела, как медленно расправляется клочковатая растительность на его макушке.

– Итак, – воскликнула Иссерли, – вы в Эддертоне живете?

И вновь он вскинулся и сказал:

– А, что? В Эддертоне? Нет, там моя девчонка живет. Она мне все волосы на заднице выщиплет.

– А где вы живете?

– Неделями в машине сплю, иногда в гостиницах останавливаюсь. Работаю по десять дней кряду, бывает даже почти по две недели. Летом выхожу на работу к пяти утра, зимой – к семи. По крайней мере, должен выходить…

Иссерли уже совсем собралась вновь растормошить его, как он внезапно очнулся сам, поерзал в кресле, а затем пристроил щеку на подголовник, словно это была подушка. Затем он подмигнул ей и пробормотал с усталой, кривой улыбкой на лице:

– Пять минуток, всего пять минуток.

Удивленная, Иссерли замолчала на целых пять минут.

Ее удивление стало еще сильнее, когда ровно через пять минут он дернулся, открыл глаза и посмотрел на нее мутным взглядом. Пока она думала, что ему сказать, он снова обмяк, уронив голову обратно на подголовник.

– Еще пять минуток, – сказал он просительно. – Пять минуток.

И снова уснул.

Иссерли вела машину, время от времени косясь на электронные часы на приборной доске. И действительно, ровно через триста секунд лесоруб вновь дернулся и проснулся.

– Еще пять минут, – простонал он, укладываясь на подголовник другой щекой.

Так продолжалось двадцать минут. Сначала Иссерли терпеливо ждала, но затем дорожный знак сообщил ей, что они скоро проедут мимо поворота на автосервис, и она решила, что лучше сразу взять быка за рога.

– Эта ваша девушка, – спросила она, когда Курносый проснулся в очередной раз, – у вас с ней не все ладится, я правильно поняла?

– Девушка с характером, – согласился Курносый с таким пылом, словно он сам себе признавался в этом впервые в жизни. – Точно мне все волосы на заднице выщиплет.

– А вы не думали о том, чтобы с ней расстаться?

Его рот расплылся в такой широкой улыбке, что со стороны могло показаться, будто у него голова треснула пополам.