Но сейчас было не до художественной литературы — следовало узнать как можно больше о мире, в который я попала, поэтому вытащила первый том «Истории сотворения» и «Благословения Инари» и потопала в комнату, которая какой-то пустой показалась.

Читать устроилась на подоконнике, предварительно расстелив на нем одеяло и накидав подушек. Вид из окна был чумовой, поэтому прежде, чем открыть первую книгу, долго пялилась, как солнце ныряет в воздушную расщелину между двумя парящими горами, окрашивая их бока всеми оттенками розового.

А вот потом меня ждал сюрприз. Когда открыла книгу, поняла, что не могу прочитать ни строчки. Буквы мигали, пропадали, а некоторые, самые вредные, перебегали с места на место.

— Пока дислексии у меня не наблюдалась, — сообщила я Скирону, который поднялся откуда-то снизу, снова в образе воздушного дракона и завис над подоконником, как раз над моими ногами, делал вид, что тоже заглядывает в книгу, которая для него вверх тормашками.

Дух ветра посмотрел на меня с задумчивым видом, словно оценивал способность к обучению, а потом снова уставился в книгу.

Я раздраженно перевернула страницу. Я готова была поклясться! Сначала буквы и слова располагались ровно, но стоило мне начать читать, как тут же принялись исчезать и разбегаться!

— Черт побери! — выругалась я, а Скирон снова посмотрел на меня, как показалось, неодобрительно.

— Надо же, какие мы нежные, — пробурчала я и пожаловалась: — А как прикажешь реагировать, когда книги отказываются давать себя читать? Со мной такое впервые, если что!

— Просто вещи в моем доме настроены на мою магию, — сказал Исам.

Дракон застыл на пороге. Как он вошел, я не слышала. Первый восторженный порыв от его появления постаралась подавить, и небезуспешно. Потому что на лице Исама ни тени улыбки, взгляд так и прожигает насквозь. Вот, пожалуйста, в чем-то я опять провинилась. Понять бы еще, в чем?

Долго гадать не пришлось.

Исам приблизился, продолжая буравить меня взглядом. Близость дракона тут же отозвалась сладким томлением внизу живота, с которым срочно надо было что-то делать.

— Здесь высоко, Таша, — сказал Исам. — Не стоит сидеть на подоконнике. Ты можешь упасть.

То есть он злится, потому что испугался за меня, что ли? Странная логика у человека, то есть у дракона, подумала я. А вслух сказала:

— Конечно, могу. Еще как. И не обернусь при падении, правда? Спасибо новой клетке. И новому надзирателю.

У кого-то так и заходили желваки на щеках, глаза сузились, а кулаки сжались.

— Надзирателю?! — оскорбленно переспросил меня этот кто-то.

— Ну а кому еще? — мило поинтересовалась я. Получалось фальшиво. Потому что приходилось не только дракона бесить, но еще и со взбунтовавшими гормонами воевать. — Я думала, ты… думала, ты нормальный, а ты… И ты еще смеешь что-то говорить о чести…

— Не тебе говорить о чести, женщина! — отчеканил Исам

— Не тебе говорить со мной в таком тоне, мужчина! — ответила я.

Миг, еле уловимое движение воздуха — и вот чьи-то губы безжалостно сминают мои, а мир может катиться в Тартарары. Внутри все рвется навстречу дракону, драконица призывно ревет от радости, приветствуя своего самца.