Вид у спящего дракона был трогательный и какой-то мальчишеский, а на губах застыла счастливая улыбка. Я впервые видела Исама таким счастливым и сердце, защемившее от нежности, сдавило ледяной лапой, когда поняла, что должна обмануть его. Но Фай была права — у меня просто не было другого выхода. Исам проснется, эмоции улягутся, чувства, ощущения, станут привычными… Может, я усомнилась бы в правильности того, что собираюсь сделать, если бы Исам сам не обманул меня, заманив в свой дом и не запер, лишив крыльев. Да, он действовал на порыве, будучи сам обманутым моим отцом… Но что мешало ему рассказать все мне? Спросить у меня? Дать мне шанс? Даже не поверить, черт с ним, а просто допустить, что я была честна с ним?

Но он поверил не мне, не своей истинной паре, а отцу. И не потому, что Мичио Кинриу — дракон, я ведь тоже дракон… Просто отец — мужчина. А значит его слово весит больше моего. Он ведь даже не дал мне шанса оправдаться! В том, в чем виновна я не была! Просто поверил, обвинил в бесчестье, запер.

Фай права. Этому миру следует еще многому научиться. В том числе и научиться признавать равностность женщины. Видеть в ней нечто большее, чем самку для оплодотворения и предмет, существующий для удобства мужчины.

Вздохнув, я смахнула слезы и, наконец, взобралась на подоконник.

Лезть по свитой из простыней веревке над пропастью оказалось легче легкого. До этого, когда представляла, думала, что придется собираться, концентрироваться, уговаривать себя не смотреть вниз… Все это оказалось несущественным, сейчас, по сравнению с ноющим сердцем и застилающим глаза слезами. Я не боялась упасть и сорваться вниз. Я боялась, что Исам не простит мне обман, боялась вскоре оказаться одна, без него, пусть и в магической академии, куда стремилась всей душой.

Наконец, я спрыгнула с подоконника в комнате Исама.

Скирон, который пока лезла, страховал снизу (непонятно, мог поймать, или нет), влетел следом.

Фай прочертила несколько дуг в комнате и замерла перед массивным комодом. Сжавшись, пролезла в замочную скважину и вскоре оттуда донесся звон и скрежет: вероятно, фея отпирала замок. Я угадала: через несколько мгновений шуфляда выдвинулась, словно приглашая заглянуть в нее.

Я послушно подошла поближе и заглянула внутрь. Внутри было пусто. Почти. Потому что здесь лежал перевитый лентой свиток с печатью-сургучом, а рядом… моя фотография.

В рамке с бабочками. Я в джинсах и топе на бретельках в венке из одуванчиков, стою посреди желто-зеленого поля (Ариэлька затащила туда фоткаться, ехали на это самое поле через весь город!). Ветер треплет волосы, руки раскинуты в стороны, на лице — улыбка.

Я провела пальцем по стеклу, а губы сами-собой растянулись в улыбке. Ну, Исам! Ведь это он, когда я вещички собирала, спер! И не признался.

Видеть здесь, в этом мире, в комнате Исама, мою фотографию было чертовски приятно. Так, что глаза снова защипало. Вспомнилось некстати, как Исам меня истинной спутницей называл, и защипало еще больше…

— Таша, — пискнула фея, — время! Ты хочешь, чтобы Исам проснулся, никуда тебя не пустил, а свиток-приглашение отобрал и перепрятал? Имей ввиду, он так и сделает! И лучше сам будет охотиться на инсектов, чем расстанется с тобой в следующие несколько лет!