А ведь закончилось не только расследование дела о прорывах, через три дня закончится и мой отпуск, и впервые мне не хочется выходить на работу. Послышался щелчок закрываемой двери, и следом мою талию обвили руки Раша, а в шею уткнулся нос.

— Ну, давай начинай.

— Что? — напряглась я.

— Ну, ты же сейчас начнешь говорить глупости. Что все это между нами несерьезно, что нам нужно расстаться…

— Нам нужно расстаться! — я попыталась вывернуться из рук Раша, но мне не дали.

— А ты знаешь, — начал Сонха, и моего ушка коснулось теплое дыхание, — в результате того, что мы с тобой делаем, бывают детки.

Рука напарника сместилась с талии на мой живот. Я замерла. За всеми этими событиями я забыла спросить у Раша, предохранялся ли он. Есть такая физиологическая возможность у чадаров.

— А ты?..

— Нет.

— Но…

— Да, есть очень большая вероятность. Знаешь, что случится, если ты забеременеешь?

Я выйду за своего чадара замуж. Сердце от этой радостной новости встрепенулось и часто забилось, гормоны тут же пустились в пляс. Но гормоны — дураки!

Пока мои мысли хаотически метались, сменяя одна другую, Сонха тем временем развернул меня к себе и жарко поцеловал. Я тут же растаяла в его руках и застонала. Очень давно мы не были вместе. Слишком давно!

Если где-то на задворках сознания и была мысль о сопротивлении, то под умелыми руками и губами растаяла без следа. Только…

Оторвавшись от губ чадара, я прошептала:

— Пообещай мне, что будешь предохраняться…

— От всего непредвиденного и незапланированного? — хмыкнул Раш.

— Именно! — воскликнула я.

Губы чадара спустились к шее и теперь нежно целовали пульсирующую жилку. Руки пустились в путешествие по телу, сжимали, ласкали, гладили…

— Обещаю…

На оставшиеся три дня моего отпуска Раш практически переселился ко мне. Ну, это я думала, что на оставшиеся три дня, и позволила себе расслабиться, решив, что выйдем на работу — там и посмотрим.

Все три дня чадар в прямом смысле слова не отрывал от меня рук. Либо придерживал за талию, либо обнимал — в общем, постоянно был со мной ласков и нежен. Но чаще всего мы не вылезали из постели. Раш обещал, и я была уверена, что он сдержит слово, а значит, можно позволить себе расслабиться.

Но имелась и ложка дегтя. Меня волновало, как он будет реагировать на других женщин, как будет с ними общаться. И самый важный вопрос: будет ли мне изменять? Хотя разговор с Никой и добавил мне уверенности, но неопределенность сводила с ума.

Эти три дня были райскими, однако время бежит вперед, и вот утром, совершенно не выспавшись и собираясь на работу, я неожиданно замерла, поняв, что мне кажется странным.

На моей кухне, как у себя дома, хозяйничал мужчина. А я не чувствовала ни капли протеста против этого. Началась каждодневная бытовая рутина, но моя жизнь изменилась безвозвратно, и мне нравились эти изменения.

— Чего сидишь? — Меня сильно и быстро поцеловали в губы. — Пошли на работу!

И, бесцеремонно стащив со стула, меня потянули во двор. На работе ничего не изменилось — все те же люди, все те же стены. То, что мы с напарником явились на работу вдвоем, никого не удивило, к тому же все хотели поподробнее расспросить нас про последние события.