— В салон «Роллс-Ройса» может попасть далеко не каждый мужчина!

— Где ты это слышал?

— Нечто подобное можно услышать в любом баре. Сравнивают дорогие машины и продажных девок, кто доступнее.

— Разве можно найти вторую такую Марго?

— Может, ты и прав, дружище, Марго всем шлюхам шлюха!

Гасси пропустил поворот к пассажирскому терминалу.

— Разве нам не туда? — спросил Джонни, показывая на частные ангары.

Чичеро покачал головой.

— Я ведь не лечу. Фрэнк прекрасно к тебе относится, но посылать самолет только ради тебя…

Гасси порылся в нагрудном кармане, и Фонтейн подумал, что сейчас он вытащит пистолет. Джонни ошибся, это оказался конверт.

— Чартерный рейс, зато первым классом.

Фонтейн проверил время отправления — оставалось еще пятнадцать минут.

— Тебя правда не будет на концерте?

— Вообще-то меня и не приглашали!

— Почему же? Я тебя приглашаю!

— Спасибо, — поблагодарил Гасси, — только у нас с Джиной другие планы.

Джиной звали девушку, на которой Гасси женился после того, как его бросила Марго Эштон. Сама Марго вышла за арабского шейха, но и с ним уже успела развестись.

— Сегодня наша пятая годовщина! — радостно сообщил Гасси, останавливая машину. К «Роллс-Ройсу» со всех ног бежали грузчики, представляя огромные чемоданы и соответственные чаевые. — Мы взяли билеты на следующую неделю, так что скоро увидимся!

— Ты купил билеты?

Если будешь петь так же, как сегодня, то можно сказать, что они мне достались даром!

— Если в следующий раз не попросишь у меня приглашение, то я обижусь и надеру тебе задницу!

Носильщиков набежало, наверное, человек двадцать. Джонни объявил, что чемоданов у него нет, только маленькая сумочка, которую он понесет сам. Настырные носильщики не разошлись, пока каждый не получил по двадцать долларов. Два парня в синей форме провели Джонни через толпу, что, естественно, не осталось незамеченным. Вокруг Фонтейна стали собираться люди, всем хотелось получить автограф. Вопреки здравому смыслу Джонни позволил одному из телохранителей понести сумку — ведь так было проще расписываться.

По трапу Фонтейн поднимался под оглушительные аплодисменты, сожалея о сотне долларов, которую пришлось отдать телохранителям. Помахав на прощание, он скрылся в салоне и занял место, крепко прижимая к себе сумочку. При других обстоятельствах он не упустил бы шанса поразвлечься с рыжеволосой стюардессой, а так пришлось попросить у нее подушку, бурбон со льдом и горячий чай с медом. Джонни посмотрел на сумочку. Кто угодно на его месте открыл бы ее, чтобы узнать, что внутри.

Прошла целая вечность, прежде чем девушка принесла напитки.

— Простите, но меда у нас нет, — сказала рыженькая.

— Чаю тоже нет?

— Вода закипит через минуту.

Девушка отвернулась к другому пассажиру, а Джонни открыл сумочку.

Внутри, как он и ожидал, лежали аккуратно сложенные пачки денег, а сверху отпечатанная на машинке записка «Тебе же не велели открывать!». Букву «О» в слове «открывать» разрисовали, превратив в забавную рожицу.

Фонтейн смял записку. Увидев, что стюардесса несет чай, он одним глотком выпил бурбон. Сложив пальцы левой руки пистолетом, он сделал вид, что целится в пышный бюст девушки, и захихикал, увидев, как густо она покраснела.