Первое отделение мы отыграли на одном дыхании, идем в гримерку, чтобы немного передохнуть и переодеться. Гор с Клаймичем делают нам пару мелких замечаний — не подходить близко к краю сцены, не перекрывать друг друга перед камерами… Мы дружно обещаем учесть их во втором отделении. В комнату врывается довольный Марков, рот до ушей, глаза сияют — Каллаген в восторге от нашего выступления, желает лично поблагодарить. Он просит нас задержаться после концерта и приглашает в полном составе на фуршет для VIP-персон, который состоится после его окончания. Наше согласие даже никто не спрашивает — Марков мысленно уже на этом фуршете раздает свои визитки членам британского правительства. Я просто киваю и начинаю стягивать пиджак. Мы допиваем чай, Светлана быстро поправляет наши прически, и мы снова отправляемся на сцену…
…Только добравшись поздно вечером до самолета и упав в его мягкое удобное кресло, я наконец понимаю, насколько устал физически и вымотался морально за этот долгий день, который, я смотрю на часы, уже завершился. Но эта усталость не может затмить радости от нашего успешного выступления, Пожалуй, это самый тяжелый концерт из всех, что у нас были до этого. Два часа близкого контакта с публикой — это ни разу не «генеральная репетиция Уэмбли»…! Это самый настоящий полноценный сольный концерт безо всяких поблажек, и мы на сцене честно выложились на все 100 %. А теперь вот растеклись амебами по креслам, словно из нас вынули все кости. Бедная Лада — так вообще сразу же провалилась в сон, как только ее голова устало коснулась подголовника. Только Анна по инерции продолжает восторгаться и самим концертом, и горячим приемом манчестерской публики. Первый экзамен сдан, надеюсь, что дальше станет легче…
Я очень благодарен Анне за то, что на фуршете для VIP-персон она смогла оттянуть большую часть внимания на себя. У меня лично сил после концерта хватало лишь на то, чтобы улыбаться и кивать головой, отвечая на чужие восторги. Только Вера почему-то недовольно хмурилась, наблюдая, как англичане водят хороводы вокруг дочери итальянского премьера. Видимо считала, что Анна привлекает внимание из какого-то женского тщеславия. Но я-то был уверен — итальянка делает это для нас, давая время прийти нам в себя после концерта…
Вместо Коли Завадского и Лехи с нами сейчас летят Гор и Клаймич. Все остальные заночуют в Манчестере и вернутся автобусом в Лондон ближе к обеду. Так что от Биггин Хилла до отеля нас будут охранять бодигарды Анны. Что естественно вызвало мрачное покачивание головой «мамонта» и волну жуткого недовольства у Сергея Сергеевича. Ну, да… Вдруг мы со звездочками и Григорием Давыдовичем коварно рванем в Италию вместе с Анной?!
8 апреля 1979 года, воскресенье, 10.15
Лондон, отель Савой
Воскресным утром я пытаюсь отоспаться за все прошедшие дни. И, наверное, я бы так и проспал до обеда, но меня будит звонок Анны. Итальянка приглашает меня на поздний завтрак к себе в номер. Подкрепиться мне не точно мешает, я не ел со вчерашнего обеда — вот как-то не лезла в меня еда на ВИПовском фуршете после всех пережитых волнений. Я только отпаивался там теплым чаем, спасая свое бедное саднящее горло. Поэтому я искренне благодарю Анну за ее заботу, и для начала отравляюсь в душ. В зеркале отражается осунувшееся лицо — да уж… дорого мне далось вчерашнее выступление. Я даже не ожидал, что мы так выложимся. Ну, да ладно, до Уэмбли время еще есть — восстановлюсь, надо только голосовые связки поберечь. Быстро привожу себя в порядок, оставляю записку Лехе, где меня искать, и иду завтракать к Анне.