Смерть ударила в них сзади, без предупреждения.

Она выплыла из переулка, перетянув на себя внимание вора настолько, что очередной удар полуторника едва не отрубил ему руку. А прежде чем упал следующий, двое Праведных, следящих за спуском с мола, оказались уже мертвы.

Молодой мужчина, хотя возраст его было непросто определить, вошел меж ними бесшумно и ударил двумя одинаково изогнутыми клинками. Уколы оказались столь быстры, что чудилось, будто темные острия прошили воздух, а не живые тела. Праведные упали замертво еще до того, как достигли земли.

Альтсину казалось, будто человек шел не сам, будто что-то его подталкивало. Дрожание воздуха, гасящего все Силы и разбивающего все аспекты. Вор видел, как это нечто тянется к Праведным и как поддерживающая их Сила гаснет. Внезапно они перестали быть марионетками и снова сделались обычными людьми.

Слыша шум от падающих тел, остальные Праведные как по команде повернулись.

Убийца остановился у мола. Смотрел на Альтсина, и только на него, будто пятеро вооруженных мужчин между ними не значили ничего. Свободные одежды песочного цвета не позволяли понять, худ ли он, массивен, гибок или широк в кости, но на самом деле это не имело никакого значения. Вор был готов поспорить на собственную руку, что это он убил ту двойку, на которую Альтсин успел натолкнуться на крыше. Его мечи подходили к ранам, будучи несколько короче привычного клинка, чуть искривлены, лезвия блестели чернью вулканического стекла.

Все замерли, словно само время споткнулось и остановило свой вечный бег.

Праведные были превосходными рубаками, но, когда помогающая им Сила исчезла, они вновь стали обычными людьми. Умели много, но здесь этого не хватило бы им даже в том случае, будь их пятнадцать, а не пять. Потому что для чужого воина они представляли собой лишь мелкое препятствие, столь не важное, что он даже на них не глядел. Он кивнул вору и печально улыбнулся.

А потом принялся убивать.

Двинулся, делая быстрые маленькие шажки, словно бежал по тропке, выложенной углями. Первого противника он убил на полушаге, вор даже не заметил удара, отрубившего мужчине руку вместе с плечом, в воздухе лишь мелькнул темный клинок, а жутко искалеченный дворянин плюхнулся в реку и тотчас же исчез под водой.

Со следующими Праведным воин обменялся двумя ударами, а потом раздался мокрый посвист, и убийца внезапно оказался за спиною противника. Не сбиваясь с ритма, он приближался к следующей паре. Мужчина, которого он миновал, стоял еще миг-другой с поднятым вверх мечом, словно готовясь к последнему, страшному удару, после чего оружие выпало из его руки, а сам он упал на колени, согнулся напополам, ткнувшись лбом в доски, и тихо заскулил. Тело его дернулось в единичном спазме. Он сделался неподвижен. Вода, текущая из-под мола в том месте, где он корчился, окрасилась в багрянец.

Парень, атаковавший Альтсина, отступил к остальным, еще живым, Праведным, а кончик меча, который он держал в руке, явственно подрагивал. Без стоящей за ним Силы был он лишь обычным молокососом, испуганным и понимающим свою смертность.