Где-то за спиной Праведных квартал озарился несколькими вспышками, раздался враждебный грохот. Там тоже продолжался бой преступников и бандитов против стражи. Портовые колдуны против магов графа. Но теперь, без Праведных, угрожавших его людям, Цетрон наконец-то имел реальный шанс. Он должен быстро вернуть себе контроль над крышами и перестрелять людей Терлеха из арбалетов.

Альтсин улыбнулся, разворачиваясь к побережью. Может, эта ночь и не закончится резней Лиги. Может, даже и сам граф сложит тут голову. Хорошо было бы удостовериться, что человек этот не станет бродить там, куда его не приглашали.

Праведные приближались. Семеро мужчин, одетых в темную зелень и синь. Цвета, лучше подходящие к темноте, чем коричневое и черное. Альтсин упер кончик меча в доски, сплел ладони на рукояти, поставив ноги на ширине плеч.

Они были настолько схожи друг с другом в движениях, жестах, в том, как шли, что на миг ему показалось, словно он видит одну персону, отраженную в шести зеркалах. Наверняка поэтому-то граф и следил, чтобы они не показывались все сразу. Когда бы некто из магов или жрецов увидал их вместе, как они идут на бой, облаченные в свой убийственный аспект, шум поднялся бы на весь город. Альтсин не сомневался, что кто-то использовал запретное искусство. Один во многих телах. Марионетки разума, удаленного на много миль, со сломленным духом и навязанной им волей. Даже в Понкее-Лаа, где никогда не горят костры, за нечто подобное никто бы не избежал огня.

Они остановились у входа на мол, и какое-то время казалось, что не станут нападать. Что вызовут арбалетчиков или чародеев и убьют его с расстояния. Так сделал бы хороший генерал. Но не тот, кто одарен Силой.

Если они не хотели друг другу мешать, то должны были подходить к нему поодиночке. Первым вышел самый молодой. Выглядел он еще несерьезней, чем тот, которого Альтсин убил на складах. Ребенок.

Парень двинулся в его сторону, набирая скорость и держа меч на отлете, словно не зная, что делать с оружием. Альтсин не стал ждать, а с места, как стоял, бросился на него. Встретились они на середине мола, обменялись двумя быстрыми ударами, которые прозвучали как один, и отскочили друг от друга на несколько футов. Мальчишка держал рукоять двумя руками, сплетя на ней пальцы, склонив голову, сверкнул зубами.

Ударил сверху. Отступил. Слева. Отступил. Справа и снова вернулся в позицию. Словно сражался против манекенов на тренировочной площадке, удар с выпадом – и назад. Удар и назад. Всякий раз принимал ту же позицию, всякий раз скалился в одинаковой гримасе.

Он боится, понял вор. Более того, он в ужасе, охотней всего сбежал бы, но должен остаться здесь и… умереть. Ему предназначено проверить, как далеко заходят умения их противника, а потом – вор бросил взгляд за его спину, где на мол выходили еще двое Праведных, – он должен связать его меч какой-нибудь «мельницей» или броситься вперед, надевшись на клинок, только бы дать остальным шанс нанести смертельный удар.

Альтсин машинально парировал очередные удары, даже не пытаясь контратаковать. Парень боялся и каким-то образом сопротивлялся Силе, которая до того запросто контролировала действия Праведных. За его спиной еще пара головорезов взошла на мол. Последняя двойка встала у самого берега, словно желая убедиться, что никто не сойдет с берега без их позволения.