- Да-да, Фрей, я знаю ВСЁ, - грустно улыбнулась она. - И именно потому не буду тебя убивать.
- Он мой брат. Был. Тут ты права. Вот только нельзя до бесконечности прикрываться родственной связью. Хуан дал ему самое ценное, что можно было дать. Жизнь. И возможность счастья, возможность встать на ноги, несмотря на произошедшее.
- Это благородство, как мне не изменяет память, было твоим условием сотрудничества? Твоим условием предательства семьи?
- Не предательства. Я просто видела дальше них с отцом. И спасла то, что можно было спасти.
Пауза.
- Хуан не пытался грохнуть Себастьяна у меня за спиной, Фрей. Хотя мог. Он выполнил условие сделки несмотря на неприязнь. Так что не надо о благородстве по контракту. Но ваш брак - это уже чисто его идея. Да-да, ваш брак - плод его извращенной фантазии, Фрей. У меня бы никогда не хватило духу просить о таком для брата.
- Да-да, помню, ты выступила за мою казнь... - иронично закивала Фрейя.
Сильвия равнодушно пожала плечами.
- Давай говорить категориями реального, а не условного? А в реальности он дал ему возможность жить тихо и счастливо с любимой женщиной вдали от суеты венерианского Олимпа.
Теперь ты. Ты могла плюнуть на него и улететь. Я знала, видела, как ты его презираешь и ненавидишь. И всегда знала, кого ты любишь на самом деле. Сбежала бы к Изабелле под крылышко, и сам Хуан бы не достал тебя там.
Но ты оставила все мысли о чём-то ином и была с ним рядом. До конца. Из года в год. Несмотря на его пьянства, на его хронические измены, гремевшие на весь мир, на то, что он подсел на наркотики. На его выходки и побои, наконец. Да-да, не смотри на меня так, я и о побоях знаю. Я всё знаю. Но ты была рядом, стараясь вытащить его из трясины. Временами это удавалось, чему свидетели мои племяшки. Ты верила в него, и не остановилась на Серхио, родив ещё и Лею. Это много, Фрей. Ты верила, что он подымется.
- ...Но он не поднялся, - зло констатировала она. - Раз сломавшись, он так и не оправился, несмотря на твои титанические попытки. Живя с любимой женщиной и детьми в раю, он умудрился сделать его адом, и твоей вины в этом нет.
- Ты отпустила его, Фрей. Не убила, нет. А отпустила. - Сильвия подалась к старой подруге и горячим дыханием нащупала жилку у неё на шее. Начала покрывать её поцелуями. - Спасибо, что отпустила моего брата, Мышонок. Теперь он свободен.
Из и так влажных глаз Фрейи покатились новые слёзы. Хуан, его школа?
Нет, наверное. Октавио Феррейра, тиран и деспот; человек, бросивший вызов королевской власти и проигравший, но сумевший воспитать дочь, которая переплюнула его. Мир для сильных. Если ты слаб - ты должен уйти. Ради своего же блага. Тем выстрелом она отпустила Себастьяна. Для всех, для всего мира и даже Хуана - она его убила, защищаясь, когда он напился и вновь потерял берега, распустив руки. Для себя самой это был нервный срыв, результат тяжелейшей многолетней депрессии, которой Себастьяну и его поведению она и была обязана. А для его сестры - это избавление слабого брата от тяжёлых мучений, которые выше его порога чувствительности. А раз выше... То это благодать, благоденствие. Отпуск с миром туда, где ему будет определённо лучше, чем здесь. Логика кошмарная в своей извращённости, но при этом до боли простая и понятная, без каких-либо философских заморочек. Нет, не зря Сильвию боятся куда больше самого Хуана Первого, Великого и Ужасного.