– Ты же знаешь, что по правилам компании есть на рабочем месте запрещено, – раздается насмешливый голос.

Передо мной стоит разбиватель чужих сердец собственной персоной. Своего нет, и чужие не жалко!

– Прости. Я забыла. – Броском отправляю кусок в урну.

Он с удивлением смотрит на меня, а я отвожу взгляд – нет сил терпеть его присутствие. Как дурочка, нафантазировала себе любовь, которой и в помине нет. Прав был демон – для него я всего лишь очередная игрушка.

– Что случилось? – Яннис подозрительно хмурит брови и наклоняется ближе.

– Ничего, – стараюсь убедить в этом не только его, но и себя. Почему я все время наступаю на одни и те же грабли?

Он наклоняется еще ниже, а я складываю руки на груди, пытаясь отгородиться от его пронзительного взгляда.

– Двейн согласился подумать над участием в раскрутке нового офиса еще раз, – быстро тараторю я, чувствуя, что его внимательные глаза вот-вот прожгут во мне дыры. Он отстраняется.

– Ты ему написала? – Яннис явно недоволен, несмотря на почти положительный результат.

– Он согласится, если совместить его предвыборную кампанию и нашу рекламу. Плюс в том, что мы уже неоднократно принимали участие в благотворительных мероприятиях. – Мой голос леденеет при воспоминании их горячих прижиманий. – Если сразу заявить, что часть прибыли будет опять направлена на помощь какому-нибудь фонду, то это привлечет внимание не только к Двейну, но и к нам.

– А ты молодец! – Довольная улыбка озаряет его лицо, и в глазах появляется мягкий ласковый свет. Я бы умерла от счастья от такого взгляда, если бы не одно силиконовое «но».

– Угу, – безразлично киваю я, потупя глаза. Молодец, Майя. Такого ловеласа раскусила. И что теперь делать с этой правдой?

– Что с тобой? – В его голосе я слышу беспокойство, или это опять моя фантазия решила сыграть злую шутку?

– Я устала, Яннис. – Я сама удивляюсь, как холодно прозвучало его имя.

В оливковых глазах мелькает тень. Замешкавшись на секунду, он подходит ближе и кладет руки мне на плечи. Его прикосновения, от которых я сходила с ума, теперь вызывают лишь отвратительные воспоминания, и кадры из ролика снова всплывают перед глазами.

– Я знаю отличный способ снять твою усталость, – соблазнительно улыбаясь и слегка массируя плечи, говорит он. – Где ты хочешь поужинать? Дома или в ресторане?

– Не знаю. Реши сам, – передернув плечами, сухо отвечаю я.

Он убирает руки и, заиграв желваками, хмурится, а мой взгляд непроизвольно наполняется жгучей обидой. Напряжение между нами усиливается, и, когда достигает своего пика, в кабинет возвращаются Филлис с остальными, и Яннис отступает.

Еще секунду он молча сканирует меня взглядом, словно пытаясь прочитать мои сумбурные мысли, а затем, едва слышно вздохнув, уходит в свой кабинет.

А я остаюсь наедине со своими мыслями. Уговоры не помогают, и я просматриваю ролик еще раз пять. Ладно. Пятнадцать. Безумно хочется возмутиться, схватить греческого Казанову за галстук и ткнуть красивой рожей в экран ноутбука со словами: «Что это такое?»

Горько усмехаюсь. Так и вижу его безразлично изогнутую бровь и надменное: «А что?» Верность мне хранить никто не обещал, честно попросили не влюбляться и открыто заявили, что совместного будущего никакого быть не может.