– Сжечь! – уточнила повеселевшая Лёля.

– Точно! – обрадовалась Маша. – Береста же горит!

– А ты говоришь, – добавила Лёля, – огонь только мешает.

Сжечь берестяной кокон получилось не сразу. Люба предложила закидать «гнездо» бумагой.

– Бумага дотронется до кокона, загорится, – рассудила она, – а от нее и он сам вспыхнет!

Девочки извели половину найденного журнала, но толку не добились. Бумага горела за милую душу, а береста даже не потемнела.

И только когда работящая Маша свернула из журнальных страниц что-то вроде факела, подожгла его и поднесла к кокону – только тогда «гнездо» вспыхнуло веселым бездымным пламенем.

Девочки замерли и как завороженные смотрели на диковинный костер под потолком. Наконец, он прогорел, и на парту прямо под ним бухнулось что-то тяжелое и покрытое копотью.

Лёля аккуратно взяла в руки металлическую коробочку, очистила от сажи, покрутила в руках.

– Не открывается… странно, моя, – Лёля потрогала рукой подвеску, – сразу открылась.

– Та была деревянная, а эта железная, – сказала Люба.

– Ну и что? Просто та должна была не утонуть, а эта не сгореть. Интересно, где у нее замочек?

Девочки по очереди теребили коробочку, но даже не смогли определить, с какой стороны ее нужно открывать.

– Надо б подцепить чем-нибудь острым, – сказала Люба. – Давай у Севки спросим.

– Кстати, – вспомнила Лёля, – батюшка-кабинетный, а ну-ка выйди к нам. Мы нашли ключ, теперь ты должен отпустить Севку.

– И ничего я не должен, – сварливо сообщил кабинетный, не появляясь. – Мы еще и половину подсобки не разобрали, никого я не отпущу.

– Ах так… – задумчиво сказала Лёля, – ну погоди… Пошли, девчонки!

Лёля сжала губы и вышла из класса.

Лёля, Маша и Люба ворвались в столовую.

– Здрасьте, Столовой-батюшка, – выпалила Лёля. – Антон, сигарету дай!

Маша и Люба не знали, на кого смотреть, то ли на Лёлю, которая сошла с ума, то ли на Антона. Таких вытаращенных глаз девчонки еще не видели.

Лёля же, глядя на Антона, сама покатилась со смеху.

– Ой, извини… Просто домовые очень не любят табачный дым. Я думала, мы надымим в кабинете – он и отдаст Севку.

Антона постепенно отпускало, он даже улыбнулся, глядя на веселящуюся Лёлю.

– Я уж думал, ты не ты, а оборотень… Нельзя ж так резко. И сигарет у меня нет.

– Может, есть свисток? – спросила Лёля.

– Я умею и так свистеть! – Мишка сложил пальцы и выдал залихватскую трель.

Девчонки даже зажмурились, а из буфета немедленно выскочил Столовой.

– Ну и как это называется, – запричитал он, – я для них стараюсь, выготавливаю, а они тут свистят! Нету у вас не стыда, ни совести!

– Извини, Столовой-батюшка, – заговорила Лёля, – это он нечаянно. Мы больше не будем.

– За нечаянно бьют отчаянно! – заявил Столовой.

Мишка вжал голову в плечи.

– Нет, бить не надо. Давай мы тебе лучше посуду помоем, хочешь? – предложила Люба.

– Посуду? А чего ее мыть, она и сама помоется… Вы мне лучше принесите из кладовки тазик старый, медный. Убрали его, а варенье только в таком и можно варить.

– В какой кладовке?

– Где-то у сторожа валяется.

– А чего сам не сходишь? – подозрительно спросил Антон.