– Или? – Проявил я интерес.

– Или я спать пойду, вот что. – Буркнул тот, вновь возвращаясь в кресло.

– Семнадцать, между прочим. – Посмотрел я на часы, а затем подошел к шторам и пустил солнечный свет в кабинет.

Княжич болезненно прищурился и со вздохом посмотрел на бумаги.

– Вот у меня тут истории болезней пациентов, которые могли быть Борецкими. – Артем перелистнул отпечатки сканов. – Вернее, посмертные эпикризы.

С медициной для объявленных вне закона – обстояло почти никак. Подложные документы давали шанс получить обычную медпомощь, но характерные повреждения от Силы и пуль – это всегда обязательный вызов полиции врачом. Что можно успеть в интервале от приемного покоя до момента, когда охотники вновь встанут на след? Перевязка и обезболивающие?

Однако скорая, в итоге, приезжала к каждому – забрать тело, потому что больше некому.

– Можно посмотреть? – Потянулся я через стол рукой.

Шуйский убрал документы в сторону.

– Я так понимаю, тебе нужны координаты Механизма Борецких? А тут – только их трупы. Тут везде – нет ничего про их жизнь до войны. – Оглядел Артем неровные укладки бумаг вокруг. – Только война и смерть.

– Разреши, я посмотрю? – Был я настойчив.

– Да бери, – устало пожал плечами Артем. – Лучше бы я запросил наши документы из архива. При всем уважении к Борецким, у нас много есть. Хоть в той войне мы не участвовали.

– Наемные убийцы всегда были под вами. – Буркнул Пашка.

– Не стоит сомневаться в моих словах. – Даже не посмотрел на него Шуйский.

Эти – тоже, всегда наособицу, и тоже себе на уме. Более чем уверен, часть странных побед Борецких, в казалось бы, безнадежных обстоятельств с крайне неприятным уроном для загонщиков – дело рук Шуйских. Но, увы, именно эти эпизоды были малоинтересны.

– Извини… – неловко отозвался Борецкий.

– У вас ничего нет. – Напряженно вчитывался я в тексты, уделяя особое внимание возрасту и именам погибших. – Из того, что может помочь.

– Ну отлично, еще в нашем архиве порылся, – проворчал княжич.

– Я вообще – способный… – читал я строку за строкой, чувствуя, как тяжело оставаться хладнокровным.

Сходится.

Поднял взгляд на Артема, желая невозмутимо вернуть ему бумаги, но спотыкнулся об умный и внимательный взгляд. Он тоже понял куда больше, чем изображал перед Пашкой.

Ему Шуйский так и не научился доверять – не после того, как клану пришлось долго и упорно отмываться от делишек Зубовых, запятнавших имя клана. Пашка оставался моим другом, но не его – и я осторожно кивнул Артему в знак подтверждения.

Чутье – оно и есть чутье.

– Господа? – Вежливо постучался слуга. – Весьма раздосадован, что вас приходится беспокоить, но за порогом делегация клана Го и посол Поднебесной.

– Паша? – обратил я взгляд на Борецкого, достаточно нервно поднявшегося с места и протершего ладони о штаны.

– Я разберусь, – отреагировал он на концентрированное внимание к своей персоне, приосанился и невозмутимо отбыл вместе со слугой.

– Бумаги надо сжечь. – Продолжил я молчаливую беседу с Артемом, стоило двери затвориться.

Огнем я не владел – это стихия, подвластная Шуйским. А кидать все в камин, с риском, что какой-то листочек останется под золой – в меньшей мере непрофессионально.