Штампы въезда и выезда в заграничный паспорт в Южной Осетии не ставили, он вообще был здесь не нужен, потому что пускали сюда по внутрироссийскому, а в нем никаких пометок делать было нельзя. Украинские таможенники, правда, штамповали когда-то и российские паспорта, не спрашивая хозяев – нужно им это или нет. Зачем? Черт их знает, паспорта только портили, их потом приходилось переделывать. Командировочные удостоверения Сергей проштамповал в Правительстве Южной Осетии, когда получал аккредитацию. Чисел никаких не стояло. Он ведь не знал, когда они отправятся обратно, а теперь и вовсе не мог этого сказать. Эти штампы были нужны для бухгалтерии, чтобы посчитать суточные.

– Хасану нужно позвонить, – напомнил оператор. – А то потеряет нас.

Сергей надеялся, что Ревазов, когда начался обстрел, уехал из Цхинвала, но оказалось, что учитель остался в городе.

– Мы тут зависаем, – пояснил ему Сергей. – Хочешь, приезжай к нам, место найдется.

– Нет, – сказал Хасан. – Дела есть. Звони, если что.

Сергей вновь увидел девушку. У нее были грустные глаза, то и дело в них появлялись слезы, но она себя еще сдерживала, не плакала, только оглядывалась на лица тех, кто был рядом, искала в них поддержки. Девушка походила на ребенка, который думает, что происходящее вокруг – это сон, а если все придумано, то ничего плохого с тобой не случится…

Штаб был слишком ненадежным местом, чтобы пережидать бомбардировку, попади сюда хоть одна ракета – он станет для всех, кто в нем находится, братской могилой. «В миротворцев – не стреляют». Но этот закон не всегда выполняется…

Капитан сходил на склад, пришел обвешанный, точно новогодняя елка, бронежилетами, он повесил их себе на руки сразу по нескольку штук.

– Разбирайте, – сказал он, посмотрев на журналистов.

У Сергея в редакции было несколько «броников». Они переходили от одной группы к другой, как эстафетная палочка, как и редакционные мобильные телефоны. Случалось, что по ним звонили совершенно незнакомые люди, спрашивали того, кто пользовался этим телефоном до тебя, и приходилось объяснять, что сейчас он принадлежит совсем другому человеку.

Но брать каждый раз в командировку бронежилет было обременительно. Они ведь тяжелые. А еще интересно было наблюдать за лицами таможенников, которые, просветив багаж, спрашивали, что в нем лежит? «Бронежилет», – отвечал Комов. «Зачем он вам?», – недоумевал таможенник, хотя и сам мог бы ответить на этот вопрос, если б посмотрел, куда Сергей отправляется. «На всякий случай», – отвечал журналист. Американские репортеры, к примеру, в горячих точках снимали бронежилеты, наверное, только когда спать ложились, а может и спали в них, как должно быть спал в ковбойских сапогах Джордж Буш. Еще они носили каски, на которые спереди наклеивали белые буквы «TV». Точно такие же буквы наклеивались на борта и багажники автомобилей. Но иногда эти надписи только мешали. В Ираке, к примеру, американцы обстреляли даже колонну дипломатических автомобилей, на которых была соответствующая расцветка и обозначения. Что уж говорить о машинах с буквами «TV» …