Вода была такой теплой, словно они еще не разомкнули объятья.

Полетт заметила свисавшую веревочную лестницу, когда ранним утром совершала свой ежедневный поход к делянке, арендованной Хорьком для растений.

Оттуда открывался чудесный вид на пролив, и всякий раз, взобравшись по крутому склону, она усаживалась в теньке под деревом, чтобы перевести дух и сосчитать корабли на якорной стоянке.

В последнее время число их значительно возросло, поскольку многие англичане покинули Макао и теперь квартировали на своих заякоренных судах. Под сенью гонконгских хребтов и вершин возникло этакое плавучее поселение, где среди иноземных кораблей сновали китайские лодки, предлагавшие все виды услуг от стирки до доставки провианта – фруктов, овощей, мяса, кур и всякого другого.

В скоплении разномастных судов «Анахиту» выделяли изящные линии и ухарские мачты. Отправляясь за растениями на восточной оконечности острова, Полетт и Хорек не раз проплывали мимо этой шхуны, отвечая на приветственные взмахи вахтенных ласкаров.

Нынче течение развернуло «Анахиту» кормой к склону, потому-то Полетт и заметила веревочную лестницу, спущенную из иллюминатора в воду. Это было странно, но вскоре она о том забыла и занялась сбором растений.

Через час работы жара и духота заставили сделать перерыв. Глянув на изящный трехмачтовик, Полетт поняла, что там что-то происходит: веревочная лестница исчезла, а по палубе носились матросы и, сложив ладони рупором, как будто кого-то звали.

Еще через час, по склону спускаясь к месту, где ее ждала гичка «Редрута», Полетт увидела, как со шхуны спустили шлюпку. Дюжина матросов в тюрбанах, налегая на весла, гребла к острову.

Держась извилистой тропки, Полетт потеряла шлюпку из виду и вновь увидела ее, когда та уже пристала к берегу. Матросы явно что-то разглядели и, выскочив из шлюпки, помчались к своей находке, скрытой выступом холма. Через минуту над берегом вознеслось эхо пронзительных воплей на хиндустани:

– Яхан! Здесь! Мы нашли его!..

Полетт прибавила шагу и вскоре увидела матросов: стоя на коленях перед полуголым утопленником, вынесенным на берег, они рыдали и рвали на себе волосы.

Один бородач в тюрбане обернулся и заметил Полетт. Он был как будто незнаком, но изумление, возникшее на его лице, говорило о том, что он-то ее знает. Человек поднялся с колен и подошел к Полетт.

– Мисс Ламбер? – тихо проговорил он.

Полетт тотчас узнала этот голос.

– Апни? Это вы? – сказала она на бенгали. – Вы были на «Ибисе»?

– Да, я. – По щекам его струились слезы.

– Что случилось? – спросила Полетт. – Кто это?

– Вы помните А-Фатта? Он тоже был на «Ибисе».

– Да, конечно, – кивнула Полетт.

– Это его отец. Сет Бахрам Моди.

Согласно семейной легенде, Нил обнаружил письма Дрозда совершенно случайно.

В конце своего гостевания на ферме Колверов он попросился пожить в домишке, где некогда обитала Полетт. Всю обстановку крытой жестью хижины, приютившейся в кокосовой роще, составляли кровать, колченогий стол да пара стульев. Никаких следов пребывания здесь Полетт не было, однако Нил ощущал ее присутствие, как бывает, когда затылком чувствуешь чей-то взгляд. На четвереньках он исползал плитчатый пол, простучал стены и вдобавок обшарил землю вокруг хижины, надеясь отыскать какой-нибудь куст или цветок, посаженный Полетт, но в здешних местах росли только кокосы и морской виноград.