– Мой отец был разочарован. «Никаких амбиций!» – говорил он. Отец действительно хотел, чтобы я стал адвокатом или, по крайней мере, специалистом в какой-то области. Скажем, нейрохирургом. Или ортодонтом.

– Инженером? – подсказал я.

– Да, вполне. Но не служащим отеля. С точки зрения моего отца, это никуда не годилось. Владелец отеля – да, но простой служащий – определенно нет.

Луис старался не обращать внимания на мнение отца. Он поступил на курсы, посещал занятия и водил такси, чтобы оплачивать их. После окончания ему предложили работу в отеле, где я сейчас остановился. Он работал помощником работника стойки регистрации. Потом помощником консьержа. Потом главным консьержем.

– Прошло не так много времени, а я уже добрался до поста высшего руководства. Я был самым молодым менеджером отеля в городе.

Но в конце очень длинного рабочего дня Луис выходил из отеля и видел своих старых приятелей тех времен, когда он работал таксистом, открывающих двери машин для гостей отеля. Они улыбались и махали ему, а затем прыгали в машину и уезжали. А Луис смотрел им вслед, пока они не терялись в потоке машин, а на сердце у него скребли кошки. Он приходил на работу еще до рассвета, а уходил когда солнце уже скрывалось за горизонтом. В течение дня он редко покидал офис; и ни разу не выходил на улицу. Он чувствовал себя так, словно на время работы его жизненные функции временно приостанавливаются. Но земля-то продолжает крутиться. По небу плывут облака, поют птицы, по городу гуляют люди. Все вокруг живет, а его сердце будто перестает биться.

– Пока я водил такси, со мной никогда такого не было. Я всегда чувствовал себя частью этого мира, живым, полным сил. И тогда, стоя на тротуаре в моем дорогом костюме и до блеска начищенных туфлях, я принял решение. Я уволюсь из отеля и вернусь к единственной работе, которая мне действительно была по душе. Я буду водить такси.

Луис замолчал и сделал глоток вина.

– И вы счастливы? Это было верное решение?

– Абсолютно.

– А ваш отец по-прежнему разочарован?

– О да, – отозвался Луис. – Мы больше это не обсуждаем, но он обращается со мной как с уголовником. И, Джонатан, знаешь, в чем ирония? Что действительно меня расстраивает? Это человек, который ненавидит свою работу. Его собственный отец насильно вовлек его в семейный бизнес, чтобы он занял место моего деда после его выхода на пенсию. И каждый день в этом бизнесе был агонией для отца. Он клялся, что никогда не будет заставлять никого из детей работать в этой компании. Он буквально считает дни, когда сможет уволиться и продать ее.

Луис сверлил взглядом крышку стола, но потом отвлекся и встряхнул головой как раз тогда, когда официант принес наши десерты. Он изящно поставил их перед нами и удалился, а я взглянул на Луиса.

– Почему же ваш отец не уйдет из компании прямо сейчас?

– Трудно сказать, – ответил Луис. – Понятно, что, раз он так ненавидит свою работу, он в ней не особенно преуспел. Это похоже на шутку, которую я слышал от одного из моих клиентов: как в условиях плохой экономики добиться небольшого достатка?