– В самом деле? – спросил я.

– Знаю-знаю, говоря о выдающихся художниках, люди думают о Флоренции, Риме, Париже. Они вспоминают галерею Уффици, Сикстинскую капеллу или Лувр. Но Барселона за последние сто лет стала домом стольких великих мастеров. Хуан Миро, Сальвадор Дали, Пабло Пикассо. И, безусловно, потрясающий архитектор Антонио Гауди. Все они были гениями.

Я чувствовал, как Луис вдохновлен. Должно быть, мы как раз оказались в районе Старого города; казалось, прошедшие века наложили свою печать здесь на каждое здание, на каждый камешек мощеной мостовой. Некоторые улочки казались столь узкими, что я не верил, что по ним может проехать машина, но Луис, болтая без умолку и то и дело взмахивая левой рукой, петлял по ним без особого труда. Он уже и думать забыл про то, что мы едва не попали в аварию.

– Да, великолепные творения Пикассо можно увидеть по всему миру. Все-таки их больше пятидесяти тысяч. Но где еще можно посмотреть на те работы, в которых его уникальность лишь начинала проявляться? Наш музей Пикассо хранит самые ранние его работы – наброски и картины, которые он создавал в Испании в годы ранней юности. Можно увидеть зарисовки с натуры, сделанные под руководством отца. Даже тогда уже ясно проявлялся его талант. Это действительно нечто особенное – видеть истоки его будущих шедевров.

Мы проезжали мимо церквей и соборов, низких зданий с витиеватыми решетками на балконах над сводчатыми проходами внизу. Попадались и магазины, закрытые дверьми из гофрированной стали, разукрашенными граффити. Но в конце концов узкие улочки остались позади, и мы снова оказались на автомагистрали. Перед нами было море. Я смог разглядеть яхты в гавани, их огни мерцали на фоне темной водной глади. Вдоль улицы ровными рядами возвышались пальмы, воздух был наполнен живительным соленым ароматом моря.

– Прямо перед нами Барселонета, – сказал Луис, пока мы проезжали мимо портовой зоны. Мы свернули в сторону от воды. Поплутав немного по крошечным улочкам, в конце концов Луис остановил машину на небольшой аллее: – Отсюда нам лучше пойти пешком.

Небольшой душевный ресторанчик, казалось, был переполнен завсегдатаями.

– Для туристов – тут слишком далеко от воды.

Меню было на двух языках, как объяснил мне Луис, – на испанском и каталонском. Я мог разобрать несколько пунктов, но этого явно было недостаточно, чтобы что-нибудь выбрать. Я поднял глаза на улыбающегося Луиса.

– Как насчет рыбы и устриц?

Я кивнул.

– Отлично! Глупо было бы побывать в каталонском ресторане и не попробовать даров моря. Давай я сделаю заказ для нас обоих?

Наш ужин начался с легкого рыбного супа и блюда с жареными овощами, за этим последовали креветки в чесночном соусе, кальмар в кляре и вареный окунь. Луис заказал вина и наполнял мой бокал, как только он пустел.

Еще до того как принесли еду, он достал талисман из кармана:

– Пожалуй, я отдам тебе это прямо сейчас. Боюсь, как бы не потерять. – Луис протянул мне коричневую кожаную коробочку с откидной крышкой размером не больше четырех дюймов длиной и всего пару дюймов шириной. Я поднял медную застежку и приподнял крышку. На небольшом сложенном кусочке пергамента лежала тонкая, изящная кисточка. Она была сделана из гладкого темного дерева, с пучком тонких ворсинок. Я поднял кисть и аккуратно провел ею по руке между большим и указательным пальцами. Затем я бережно опустил ее на стол и достал записку, написанную черными чернилами. Я прочитал: