Чтобы как следует рассмотреть мотор — огромную штуковину весом более 250 фунтов, — я опрокинул его при помощи автоматического переключателя на пульте управления. Кроме того, что он был больше любого подвесного мотора, с которым я когда-либо имел дело, движок выглядел совершенно нормально. Мощность была указана на крышке и на пластинке с номером модели.

В поисках ключа к загадке я хмуро смотрел на большой трехлопастный винт, висящий над водой. Согласно заводской литературе этот четырехцилиндровый двигательный блок выпускался в четырех стандартных модификациях мощностью от 85 до 125 лошадиных сил. Самый слабосильный мотор из серии, который предположительно был перед моими глазами, обычно вращал винт с шагом около пятнадцати-семнадцати дюймов. Самый мощный оснащался винтом со значительно большим шагом.

Едва не свалившись за борт, я изловчился и разглядел цифры на винте: шаг был двадцать один дюйм, этого было достаточно, чтобы противостоять океану. Таким образом, я получил ответ на вопрос.

У меня на корме стоял явно необычный 85-сильный мотор, так как при такой мощности невозможно раскрутить винт до максимальной скорости. Либо это был специально форсированный движок, либо, что более вероятно, кто-то взял 125-сильную модель и просто поменял крышки и таблички. Неудивительно, что лодчонка при полном газе была такой неустойчивой — ведь ее толкали почти на пятьдесят процентов больше лошадиных сил, чем она была рассчитана...

Волна от проходящего судна заставила меня взглянуть вверх и вспомнить, зачем я здесь нахожусь. Несколько катеров — беженцы с мест рыбалки в открытом море — направлялись в бухту. Среди них я заметил быстроходный катер с ребятами на борту, сделанный в виде шаланды с комбинированной силовой установкой.

Я смотал леску и обнаружил, что моя сардина исчезла. Я заменил ее. Потом, подняв подушку сиденья, достал из встроенного холодильника пиво и сандвичи. Полный комфорт, как дома, отметил я с кислой миной. Полный комфорт и все удобства, включая резерв скорости в девять узлов — сорок скрытых лошадиных сил, о которых Мак не позаботился упомянуть, описывая судно по телефону.

— Гуайямас, Эрик? — Он назвал меня, как обычно, моим кодовым именем. Мое настоящее имя Мэттью Хелм, но им редко кто пользуется внутри организации. — Что привлекательного в Гуайямасе, позволь тебя спросить?

— Рыба, сэр, и приятный солнечный пляж.

— Ты мог бы найти хорошие места для рыбалки и загара, не выезжая за границу. Я думал, тебя несколько утомила Мексика. Последнее время ты бывал там довольно часто.

Я насупился, глядя на стену больничной палаты, откуда меня изгоняли, полагая слишком здоровым. Мак пообещал мне месячный отпуск по состоянию здоровья, но у него была подлая привычка извлекать небольшую пользу для правительства из наших отпусков: когда мы были под рукой, нас тут же отзывали для своих нужд.

— Сэр, не лучше ли вам послать меня в Калифорнию или в Си Айлендс Джорджии? — Я знал, что единственный способ остановить его, когда он становится вкрадчивым, — это лобовая атака. — Сэр, только назовите место, и я отправлюсь туда. Конечно, я буду рассчитывать, что получу мой месячный отпуск позднее, когда вам больше не будут требоваться мои услуги.