– Послушай, а ты точно знаешь, что Молоток в доме?

– Конечно, ведь мы же сами видели, как он в него заходил. Приехал откуда-то вместе со своей девкой и арабом. Только араб в дом заходить не стал, сразу уехал. Молоток вдвоем с девкой в дом вошел. Послушай, а тебе его девка странной не показалась?

– Показалась, и не просто странной, а психованной.

– Смотри-ка, мы с тобой мыслим в одном направлении.

– Еще бы. Если бы мы с тобой в одном направлении не мыслили, то мы бы вряд ли с тобой сработались.

– Конечно, психованная, в шубе ходит в такую жару.

– Во-во. А шуба у нее грязная, как у бомжихи. И сама она какая-то пришибленная. Идет, как будто ее рота солдат оттрахала, всхлипывает всю дорогу. Я так не понял, то ли она ревет, то ли постанывает. Может, ее Молоток отхерачил. С него станется. Говорят, он свою Киру частенько гонял. Поделом ей, замужняя, а с Молотком якшалась. За это я баб и ненавижу. Продажные они все. Ну Кира хоть красивая была, а эта пришибленная, какая-то потасканная, что ли. Волосы в песке, слипшиеся… Походка – лучше не видеть… Не понимаю, Молоток себе что, получше, что ли, не мог найти?

– Мог. Видать, приспичило ему. Где ж это видано, чтобы бабы в Египте в норковых шубах ходили.

Да хрен с ней, с этой бабой. Мне шлюх никогда жалко не было.

– Михей, давай посчитаем, сколько в доме народу. Сколько гробов-то будет?

– Ну давай, посчитаем. Анатолий, баба его помешанная и те пять шалав, которые сюда на маршрутном такси приехали. Они вроде приехали сюда танцевать, вон наряды свои на вешалках перли. Ты видел?

– Видел.

– Их, наверно, Молоток заказал на ночь. Он повеселиться любит. Шалав жалко немного. Какие-никакие, а все же русские. На заработки девки приехали. Вот и заработали себе на смерть.

– Ну и хрен с ними! На том свете танцевать будут. На этом они уже все, что можно, станцевали. А может, они не только танцевать приехали, но и передком заработать. Сейчас, сам знаешь, баба за деньги и станцует, и потрахаться даст. Только плати, и она тебе все сделает.

– Да разве Молоток всех осилит?

– Ну, не сразу, а может, по очереди.

– По очереди тоже больно много. Одного мужика на всех не хватит.

– Кстати, а может, в доме кто еще из прислуги есть? Может, там баб больше, чем мы посчитали?

– Может, и больше, только это роли уже не играет. Дом разлетится ровно через двенадцать минут. Пошли, вон в те дальние кусты свалим, а то больно близко сидим, вдруг и нам достанется. Посмотрим оттуда, как мы с тобой поработали. Главное, чтобы от Молотка остались рожки да ножки, тогда считай, что день не прошел даром.

– Короче, садимся в дальних кустах, но прямо перед домом, и смотрим, как оно все будет.

– Точно, напротив входа в дом, обзор там классный. Нам будет хорошо видно, кто сможет зайти в дом и кто из него сможет выйти. Я уже все узнал: в доме всего один выход, других входных дверей нет. А через окно здесь вряд ли кто-нибудь выходит. Если после взрыва из дома выскочит кто живой, то сразу стреляем.

– Как же, выскочит… После такого-то взрыва. Дом упадет и сложится, словно карточный.

– Мало ли. Всякое бывает. Это я для страховки говорю. Если кто живой, то я палю без разбора. Кстати, через четыре часа самолет. Улетаем утренним рейсом. Эх, вот бы здорово было прямо в сумке привезти голову Молотка. – Незнакомец рассмеялся злобным смехом, от которого по моему телу пробежали мурашки.