Помолчав пару секунд, Карасев смущенно отвел взгляд:
– Очень хочу, тарщ старший лейтенант. Сухпаи еще вчера закончились, почти сутки не жрамши…
Глава 8
Аэродром
Окрестности Абрау-Дюрсо,
7 февраля 1943 года
К тому моменту, когда возвратились разведчики, Карасев почти успел прикончить банку тушенки с несколькими сухарями, заодно рассказав Степану про свои приключения. Поскольку кое-что из невеселой истории парашютистов старлей помнил из будущего, рассказ сержанта лишь дополнил общую картину. По крайней мере, стала понятна судьба отправившегося на разведку в район Абрау-Дюрсо отряда из восьми воздушных десантников, в его времени считавшегося в полном составе пропавшим без вести при выполнении боевого задания. Командовал группой старший сержант Михаил Тапер[12].
Федор рассказал, что на обратном пути бойцы, пересекая дорогу, буквально лоб в лоб столкнулись с немцами. Ну, как с немцами? Фрицы там, понятно, тоже присутствовали, причем на двух мотоциклах и полугусеничном бронетранспортере. А вот сопровождал их казачий разъезд – вроде бы так назывались эти небольшие конные подразделения, применяемые для разведки, патрулирования или охраны. Скорее всего, искали именно их – за двое прошедших суток парашютистам удалось устроить несколько удачных засад, расстреливая и забрасывая гранатами вражеский автотранспорт.
В первый момент от неожиданности опешили обе стороны, после чего начался бой. Удалось уничтожить один из мотоциклов, повредить гранатой бэтээр и подстрелить нескольких казаков (или как минимум ранить или убить лошадей, заставляя спешиться). На этом эффект неожиданности свое отработал, и оказавшимся под плотным ружейно-пулеметным огнем десантникам пришлось туго. Четверо погибли практически сразу, остальные рассредоточились по лесу, продолжая отстреливаться. Карасеву удалось уйти невредимым, еще троих – командира группы и младших сержантов Дмитрука и Устименко, раненных или контуженых, поскольку сдаваться парашютисты не собирались, – казаки увезли с собой.
– Что за казаки такие? – припомнив данное самому себе обещание, осведомился морпех. – Откуда они тут вообще взялись? Не слышал раньше про таких… деятелей.
– Так из окрестных станиц и взялись, – поморщился, словно от зубной боли, Федор. – Предатели, одним словом. Двадцать лет своими прикидывались, удобного момента дожидаясь да злобу на советскую власть копя. Вот и дождались, гады белогвардейские! – Десантник зло сплюнул под ноги, яростно растерев плевок подошвой сапога.
Мельком подумав, что местные ренегаты вряд ли имеют хоть какое-то отношение собственно к белогвардейцам, Алексеев кивнул:
– Понятненько, будем знать. А как они хоть выглядят-то? Только не говори, что на лошадях ездят, это я уже понял.
Шутку сержант не поддержал, мрачно буркнув:
– Дык как немцы и выглядят, форма практически один в один. Разве что с шашками да кубанки на головах, но и на тех орел ихний с кокардой пришпилены. Наших шибко не любят, коль в плен захватят, лютуют почем зря, измываются всячески. Я потому и сказал, что не уверен, живы ли еще товарищи мои. Может, и порешили их уже, с особой жестокостью, как умеют…