– Тихо, братишка, тихо, не дергайся. Свои мы, разведка с Мысхако. Морская пехота, двести двадцать пятая бригада. Да не дергайся, сказал!

– Отпусти, гад, – сдавленно просипел тот. И добавил, видимо, осознав услышанное:

– Точно свои?

– От гада слышу, – парировал старлей. – Да точно свои, точно! Были бы чужие, ты б уже остывал с ножом в бочине. Ну, могу отпускать? Орать не станешь? Фрицы услышат – всем кранты.

– Не стану, – поколебавшись пару секунд, согласился десантник.

Отпустив парашютиста, Степан поднялся на ноги и протянул растирающему шею парню руку:

– Давай помогу.

– Сам справлюсь, – зло буркнул тот, неуклюже поднимаясь на ноги. Его заметно покачивало, пришлось даже опереться ладонью о ближайшую сосну.

– Ты б присел лучше, – озаботился морпех, вызвав очередной злой взгляд из-под насупленных бровей.

– Разберусь.

Но совету все же последовал, подобрав автомат (старлей не препятствовал) и прижимаясь спиной к шершавому комлю. С наслаждением вытянув ноги, уложил поверх коленей «ППШ» и с вызовом взглянул на старлея:

– Вы б хоть представились, коль и взаправду свои.

– Да без проблем, – улыбнулся старлей, подсознательно ощущая, что лед недоверия если еще не сломан, то уж наверняка пошел глубокими трещинами: то, что ему позволили взять оружие, десантник оценил. – Командир разведывательно-диверсионной группы старший лейтенант Алексеев. А зовут меня Степаном. Подходит?

– Виноват. – Изменившись в лице, боец сделал попытку подняться на ноги, но был остановлен коротким жестом морпеха: «сиди, мол». – Сержант Федор Карасев[11]. Разрешите вопрос? А остальные ваши разведчики где?

– Сейчас появятся, не переживай. Егор, ты там, в кустиках, не заснул? Покажись товарищу воздушному десантнику.

– Так вы знаете, кто я? – захлопал глазами Карасев, глядя на подходящего Прохорова.

Старлей пожал плечами:

– Понятно, знаю, если одна из наших задач – следы ваши отыскать и связь установить. Ну, что, теперь веришь? Или еще какие доказательства нужны?

– Да верю, что уж там.

– Вот и хорошо. Ты один – или есть и другие?

На этот раз десантник не колебался, ответил сразу:

– Один. И еще троих фрицы в плен взяли, в поселок увезли. Может, и живы еще. А всего нас восемь человек было…

– Добро, попозже ты мне об этом еще расскажешь. Насколько понимаю, вы в районе Абрау-Дюрсо разведкой занимались?

– Так точно. Ночью планировали диверсию на аэродроме устроить, да на немцев напоролись. А боеприпасов у нас уже маловато оставалось, вот с ходу и не отбились. Мне удалось вырваться, а вот пацанам…

– Стоп, – резко оборвал десантника Степан, быстро переглянувшись с радистом. – Значит, есть тут все-таки аэродром? Уверен?

– Так точно, есть, лично наблюдал. Мы его случайно обнаружили – заметили, что самолеты фашистские уж больно часто на небольшой высоте туда-сюда летают, вот и пошли проверять. Высмотрели все, что нужно, решили в лесу темноты дождаться, после чего и ударить, да только на обратном пути с фашистами столкнулись. И с этими, из местных предателей которые, с казаками. Ну, и пришлось повоевать…

– Ясно. – Сделав в памяти зарубку расспросить про этих самых казаков поподробнее, морпех пристально взглянул на сержанта: – Тогда последний вопрос: кушать, полагаю, хочешь?