Нимотси поднялся на неверных ногах, сделал несколько шагов к Ивану – венгерские яблоки, задетые носком его ботинка, разлетелись как бильярдные шары – и плюхнулся рядом с ним, обнял рукой безжизненные плечи Ивана.

Мне тоже вдруг до смерти захотелось коснуться мертвой плоти Ивана, я на секунду возненавидела Нимотси за то, что ему первому пришла в голову эта мысль – сесть и обнять… Я всегда, всегда была второй…

Нимотси выпил водку полностью – во второй раз ему это удалось.

– Никогда тебя не прощу, никогда, – голос его раскачивался, ударялся о стенки моей бедной головы, – ты поступил как скот. Сдался, свалил, бросил все к едрене фене… Говно ты, а не мужик… Думаешь, хлопнул дверью и выиграл?! Такой ты крутой и офигительный?.. Все наши планы псу под хвост только потому, что в твою дурную башку пришла оригинальная мысль сдохнуть… Ну и хер с тобой!..

– Заткнись! – глухо сказала я. – Он ничем тебе не был обязан!

– О! Это еще кто говорит? – Нимотси переключился на меня:

– Пустое место, жалкая копия, писаришка при мелком мариупольском царьке… Да ты никто! Ты только посмотри на себя, кого ты можешь интересовать сама по себе? Пристроилась к подонку – он тобой как хотел вертел… Мозгов только и хватало, чтобы носки его вонючие стирать…

– Это у тебя вонючие носки! Ты сам без него был ноль… Сидел в жопе и будешь сидеть! Ни хрена не делал, думал, что он на твою режиссуру сраную горбатиться будет до скончания веков… Деньги выбивать для твоих фильмов… Я его любила, мне ничего не было нужно…

– Врешь!

– Ничего не было нужно… А ты его использовать хотел… Ты, как вампир, из него идеи сосал…

– Ты бы тоже рада была сосать.., сама знаешь… Только не вышло у тебя ничего…

– Посмотрим, как ты теперь один справишься…

– Посмотрим, посмотрим… На тебя тоже посмотрим!..

Я плеснула свою невыпитую водку в лицо Нимотси. Она попала в Ивана – здорово же мы надрались за полчаса… Капли скатывались по лицу Ивана – одна за другой, от глаз к подбородку, – и он ничего не мог поделать с ними. С ними и с нами, бред какой-то… Я должна была защитить его, я всегда хотела это сделать, но Иван ни разу не дал мне повода защитить. Защитить его – разве это не главное?..

На коленях я подползла к нему совсем рядом; и в ту же секунду поняла, что прежнего Ивана нет, все запахи его исчезли. Запахи, которые я так любила, – кожи, волос – немного терпкие, замешанные на южном городе, в котором я никогда не была.

– Сейчас, сейчас… – Я начала аккуратно вымакивать водку с лица Ивана.

Нимотси отчаянно и зло зарыдал. Слушать это было невыносимо.

– Пожалуйста, не надо…

– Пожалуйста, прости меня, – попросил Нимотси, – простите меня…

Я обняла их двоих – мертвого Ивана и живого Нимотси; Нимотси вцепился в мое плечо.

– Я не прав… Я… Я не знаю, что делать… Прости меня!

– Ничего.

– Как вы можете пить эту отраву?.. Слушай, Мышь, меня мутит, – язык Нимотси заплетался, – плохо мне… И голова, как елочная игрушка, к едрене фене колется…

– Иди проблюйся!

– Не могу… Я встать не могу, в натуре! Сейчас стошнит!

Нимотси на коленях пополз к двери. Через минуту я осталась с Иваном одна.